Я бросила покупки на заднее сиденье своей верной «Хондочки» и уже собралась было сесть на свое водительское место, когда за спиной кто-то очень весело сказал:
- Солнышко, подвези до угла!
Я обернулась и пришла в некоторый ступор. Там стоял мужчина, которого я не смогла отнести ни к одному виду классификации. У меня собственный определитель, в нем совсем немного категорий: «Он», «Не он» и «Полный отстой». Еще есть один пункт вне категорий – «Муж», но муж сейчас вообще отсутствовал.
Так вот: этот странный мужчина тоже был вне категорий. Одет он был, на первый взгляд, невзрачно и даже бомжевато: серый свитер с растянутым воротом, простецкие джинсы, кроссовки… Но как-то уж очень этот ширпотреб ему шел и сидел на нем даже с некоторым шиком. Волосы с сильной проседью собраны в хвост. Богема, что ли? Да нет, не похоже, лицо открытое, приветливое, и в глазах плещется детская радость. И на наркомана не похож – радуется он просто так, от души, а не от своевременно принятой дозы… Пока все эти мысли проносились в голове, я стояла с приоткрытым ртом, а он доброжелательно улыбался, терпеливо ожидая ответа.
- До какого угла? – глуповато спросила его я.
- А до любого! – с энтузиазмом откликнулся он. – Мне все равно! Мне надо просто снять угол.
И он продемонстрировал мне фотоаппарат.
- В смысле сфотографировать? – уточнила я.
- Да нет, в смысле снять!
- А фотоаппарат при чем?
- А для запуска процесса! Любой процесс, знаете ли, надо сначала запустить. Придать ему, так сказать, первоначальный импульс!
Я заинтересовалась. У меня тоже были процессы, явно нуждающиеся в первоначальном импульсе.
- Садитесь быстренько, — пригласила я. – Довезу вас до любого угла, так и быть. Только услуга за услугу: вы мне расскажете про запуск процессов. Идет?
- Охотно! – вскричал мужчина, ныряя на пассажирское сиденье. – Это же очень ускоряет собственные процессы! «Поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз еще вернется!». Классика! Мы тронулись с места.
- И что же вы хотите знать о запуске процессов? – поинтересовался он.
- Все! – твердо ответила я. – Особенно про первоначальный импульс. Понимаете, есть у меня одна мечта. Из разряда несбыточных.
- Несбыточные мечты – это моя специализация, — уверил меня мужчина. – Я, видите ли, волшебник! А что за мечта?
«Волшебника» я проглотила. Мало ли как себя люди называют?
- Хочу на ПМЖ за рубеж, — призналась я. – Куда-нибудь в Западную Европу. Чтобы море, домик и весь приклад. Да, и счастье еще, это обязательно!
- А сейчас счастья нет, что ли? – явно удивился он.
- Да не то чтобы нет, — пожала плечами я. – Есть, конечно. Но! Хочу жить в Европе.
- Ну и что же тут несбыточного? – мужчина был явно разочарован. – Тысячи людей уезжают за рубеж буквально с двумя чемоданами, и там устраиваются, легализуются и живут себе припеваючи. Это ж дорога проторенная, изученная, многократно описанная. — Эх, вот все уезжают, а я никак, — пожаловалась я.
– Понимаете, шансов почти нет. Я прикинула – 0,00001%. Но хооооочется!
- По какой методике рассчитывали шансы? – деловито поинтересовался мужчина, доставая из кармана калькулятор.
- Так это… на глазок, — растерялась я.
- Скромный у вас глазок, — укорил мужчина. – С такими шансами лучше и не рыпаться. Предлагаю умножить их на 10 в 27 степени.
- Почему на 10 в 27? – страшно удивилась я.
- А почему нет? – хладнокровно спросил мужчина, сосредоточенно щелкая клавишами калькулятора. – У вас своя методика, у меня своя. И неизвестно еще, чья лучше. Мне число 27, например, нравится. А вам?
- Ну, хорошее число, — заморгала я. – Возражений не вызывает. Пусть будет.
- Результат – более 1000%, дальше у калькулятора мощности не хватает, — сообщил он. – Вас 1000% устроит?
- Откуда вы взяли 1000%? – наморщила лоб я. – По-моему, гораздо больше должно получиться.
- Оттуда, — простодушно пояснил он и для убедительности потряс калькулятором. – Хорошая машинка, и цифры у него приятные получаются. В любом случае 1000% лучше, чем 0,00001%? Да ведь?
- Да, разумеется, лучше, — вынуждена была признать и я. – Но что из этого следует?
- Только то, что ваши шансы на переезд многократно возросли, — радостно сказал он. – Прошу отметить: без малейших усилий и с минимумом затрат.
- Но я же оценила свои шансы реально! – опомнилась я.
- Но вам же хочется переехать? – парировал он. – И заметьте: реальность вы создаете сами. Кстати, вокруг вас формируется именно та реальность, что и в голове. А в голове у вас до сих пор сидела ничтожная дробь с пятью нулями.
- Вы меня совсем запутали, — нахмурилась я.
- Ну так в этом же и суть! – вскричал мужчина. – Не можете выпутаться из безвыходной ситуации – запутайте ее окончательно! Чтоб ей неповадно было! Тогда она сама начнет распутываться! Из чувства противоречия!
- Ох. Ну ладно. Допустим. Дальше-то что?
- В каком городе намерены поселиться?
- Городе??? Да я еще и страну-то не выбрала!!! Где-нибудь там…
- Да ну? Уважаю! Отличный выбор. Отправиться отсюда – «куда-нибудь туда». Достойно настоящего авантюриста и флибустьера!
- Нет, ну потом-то я определюсь…
- Да, я просто вижу это… Вы выходите из аэропорта, к примеру, Орли, с легким рюкзачком на плече, и смотрите вот так, из-под руки, на все четыре стороны – куда бы податься, где бы осесть???
- Да что вы в самом деле?! Ну, пусть будет Испания.
- Уже что-то. Давайте поговорим по-испански.
- Не поговорим. Я в школе немецкий учила…
- И с кем вы в Испании по-немецки разговаривать собрались?
- Выучу, успею еще.
- Но позвольте! Испания же вас не слышит! Она вас не понимает! Она не в курсе, что вы ее хотите. И поэтому она тоже все еще не хочет вас, и не ждет. Выучите хотя бы несколько фраз. Чтобы утром – «привет, Испания!», днем – «Спасибо, Испания!», вечером – «доброй ночи, Испания!». Ну хотя бы обозначьте ей свою заинтересованность. Доброе слово и кошке приятно!
Мужчина, в целом, говорил дельные вещи. Что-то я и впрямь до сих пор не определилась, куда же конкретно я хочу перебраться. Не говоря уж чтобы язык начать учить. Все больше так меча, абстрактно.
- А дальше, на вашем месте, я бы отправил Испании письмо!
- Письмо? – выпучила глаза я. — Кому??? Испанскому королю?
- Хотя бы и королю. Неважно. Надо же предупредить, что вы уже скоро едете!
- Но как? — никак не могла сообразить я.
- Бутылочной почтой! – жизнерадостно сказал он. – Берете бутылку шампанского… Распиваете его за скорейший отъезд… Запечатываете письмо… И бросаете в ближайшую реку! Реки, как известно, впадают в моря, моря вливаются в океаны, Испания имеет выход в Средиземное море, то есть рано или поздно письмо дойдет!
- Но это же маразм, — попыталась возразить я, но мужчину сбить с толку было трудно.
- От маразма до оргазма один шаг, как гласит Большая Медицинская Энциклопедия, — ответил он. – Выбирайте – или вечный маразм, или…
- Или, — быстро ответила я. – Маразма нам точно не надо.
- Кстати, покажите-ка мне вашу фотографию на фоне дома.
- Какую фотографию? Какого дома? Нашей пятиэтажки, что ли? – опешила я.
- Ну нет, зачем, что я, пятиэтажек не видел? Нет, ту, где вы стоите на фоне вашего дивного испанского дома, на террасе, увитой плющом, с кувшином домашнего вина в руках.
- Да какой дом, вы что??? Он же еще мечта!!!
- Материализация мечты начинается с визуализации, это же очевидно! Нарисуйте себе дом – и он начнет обрастать плотью!
- Но я не умею рисовать! – сердито сказала я. Он меня уже начал доставать своими ненормальными предложениями.
- Есть такая волшебная штука – Интернет. И замечательная программа – Фотошоп. С их помощью вы можете устроиться хоть на троне королевы Елизаветы, хоть на статуе Свободы. Предлагаю распечатать и повесить перед глазами – привыкайте к новому дому, а он будет привыкать к вам.
- Ладно, не вопрос. Только я все равно не вижу, как это может ускорить процесс. Какие-то дурацкие действия, чес-слово.
- Вы молодец, вы все поняли! – возликовал мужчина. – Именно дурацкие действия приносят наилучший результат! Народ это давно приметил. Вспомните Иванушку-дурачка! Умные братья напрягаются, стараются, а результат – близкий к нулю. А дурачку всегда и конь, и царевна, и полцарства впридачу. А еще говорят «дуракам всегда везет» — слышали же?
- Но это же сколько времени на эту ерунду уйдет? – прикинула я.
- Да человечество вообще все время на ерунду тратит! – радостно сообщил он. – Только большинство производит серьезную ерунду, а я – несерьезную. Люблю, когда весело!
- А вы вообще нормальный? – вырвался у меня давно возникший и очень мучивший меня вопрос.
- Нет, конечно! – сразу откликнулся он, ничуть не обидевшись. – Норма – это скучно. Это «0,00001%». Мне это не подходит! Я люблю, когда кругом чудеса.
- Хочу чуда! Я тоже хочу чуда! – призналась я.
- Так сотвори его, солнышко! – посоветовал он. – Если не ты, то кто же? И останови здесь – вижу большое скопление подходящих углов. Пойду снимать!
- А почему именно эти? – спросила я, направляя «Хондочку» к обочине.
- А чем эти хуже других? Главное – начать! Придать первоначальный импульс! Дать углу понять, что он мне нужен!
- А вам что, жить негде? А еще волшебник!
- Мне тренировка нужна! – сказал он, вылезая из машины. – Если волшебные навыки не тренировать постоянно, они утрачиваются. Всему на свете надо давать энергию. Чем я могу вас отблагодарить, прелестная испанка?
- Да не надо ничего! Приятно было пообщаться. Узнала много нового. Идите, снимайте свой угол.
- А давай поменяемся? – вдруг предложил он. – Ты меня подвезла до моего угла, а я за это дарю тебе угол в Испании! Угол твоей собственной виллы. Идет?
- Ну, в принципе, я не против, — неуверенно отозвалась я.
- Надо говорить не так! «Принимается! Приветствуется! Одобряется!». Гораздо больше энергии, правда?
- Правда, — вынуждена была признать я. — Принимается! Приветствуется! Одобряется!
- До скорого! – улыбнулся на прощание он. – Встретимся будущей осенью, в Мадриде!
- Ага, до свидания, — машинально отозвалась я.
Я не трогалась с места, осмысливая свою странную встречу с этим немыслимым мужчиной, не поддающемся классификации. Наверное, мне следовало ввести еще один тип «вне категорий» — «Ненормальный Волшебник». Тут дверцу задергали снаружи, и на переднее сиденье плюхнулась моя подруга Томка с ошалело-круглыми глазами.
- Откуда ты его знаешь??? – первым делом выпалила она.
- Кого???
- Бориса Всемогущего!!! И как ты могла скрывать??? А еще лучшая подруга!
- Какого Бориса, ты что?
- Да я своими глазами видела, как он из твоей машины вышел и вон туда пошел! Вы еще прощались полчаса.
- Да я его и не знаю вовсе. Просто подвезла до угла. А почему он Борис Всемогущий?
- Ну ты темная! – чуть не плакала Томка. – Да его же весь город знает! Или даже весь мир! Ему все удается, ну буквально все! На его семинары не попасть! Его книги в магазинах влет расхватывают! Для него ничего невозможного не существует! Он – Волшебник!!!
- Тихо, Томка, — попросила я. – Шумишь ты много. Не туда энергию тратишь!
- А то ты знаешь, куда надо? – с досадой сказала Томка.
- Я – знаю. Я теперь тоже волшебница, — решительно сообщила я. – Заразилась, наверное. Поехали вон до того угла, а?
- На фига? – удивилась Томка.
- А вон видишь баннер висит: «Коррида» — новая жизнь без никотина?»
- Ну и что?
- А ничего. Коррида у нас где? Правильно, в Испании. Очень, знаешь ли, испанский угол. Будем снимать!
Томка смотрела на меня, как на дуру, а я вдруг почувствовала себя правнучкой Иванушки-дурачка, которой по наследству от папеньки досталось если не полцарства, то волшебная палочка и вилла в Испании – точно. Кстати, и отчество у меня подходящее – Ивановна…
- Дуракам всегда везет! – провозгласила я. – Ты, Томка, просто мне поверь! И заведи наконец загранпаспорт. У меня осенью новоселье, а ты о всякой ерунде думаешь!
И я решительно завела мотор, беря курс на Испанию, до которой, оказывается, было совсем недалеко.
Дата: Понедельник, 02.07.2012, 17:43 | Сообщение # 63
Сообщений: 1352
Статус: Медитирует
МАРИОНЕТКА
Она была марионеткой. Она висела на гвоздике, среди других таких же кукол, и ждала тех редких минут, когда можно было выйти на сцену. О, там, на сцене, она жила по-настоящему! Она двигалась, смеялась, страдала, встречалась и расставалась, горевала и радовалась – до того мгновения, пока ее не водворяли обратно на стену.
Между выходами куклы разговаривали между собой – а что еще делать, если висишь на стенке? Разговоры были разные – о Спектакле, о ролях, о неведомых и таинственных Кукловодах, и вообще, о жизни…
- Сегодня была такая мизансцена… Там, в предыдущем акте, персонаж умер. Мы с ним участвовали в нескольких совместных сценах, у нас даже романтические чувства по сценарию были… Так вот: все обвинили в его смерти меня! Представьте себе?!
- О! А ты что? – отзывалась соседняя кукла, Звездочет в фиолетовом балахоне и высоком колпачке.
- Ах! Я так переживала! Я чувствовала себя виноватой, сама не знаю в чем. Я упала на колени, я заламывала руки, я рыдала! Мне было так грустно, так не по себе…
- Хорошо сыграла роль, — одобрял Звездочет. – Молодец. Ты самая лучшая Жертва в нашей труппе.
- Миленький Звездочет, а почему мне все время приходится играть роль Жертвы? – обиженно моргала большими глазами марионетка. – Мне хотелось бы сыграть Героиню. Или даже Роковую Женщину…
- Ну конечно, — насмешливо комментировала Роковая Красавица. – Из тебя роковая женщина, как из меня… пудель. Чтобы играть такую роль, надо иметь внутренний огонь. У тебя он есть?
- Не знаю… Может быть…
- Да не может быть! Ты своими слезами давно все на свете затопила. Вот попробовал бы меня кто-нибудь обвинить! Мало бы не показалось. Да никто и не смеет. Неееет, я себя по-другому на сцене веду. Я-то знаю, чего хочу, и пусть весь мир подождет!
Марионетка только печально вздыхала. Она не умела делать так, чтобы мир ждал. Она сама всегда ждала и робко надеялась, что мир будет к ней добр, но он обычно не оправдывал ее чаяний. Ей хотелось быть такой, как Роковая Красавица, но увы…
- Но почему, почему все так грустно? – в который раз задавала она вопрос, и глаза ее привычно наполнялись слезами.
- Судьба, — многозначительно вздыхал Звездочет. – Это не мы выбираем роли, это роли выбирают нас. Жизнь дергает нас за ниточки, и мы отзываемся. Так предопределено звездами!
Так и тянулось день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Марионетку вводили в Спектакль, она отыгрывала положенные ей сцены, затем снова повисала на гвоздике – до следующего выхода, и такая уж была ее кукольная судьба. «Все так живут», — думала марионетка, глядя на других актеров кукольной труппы. Судя по всему, Героиням тоже доставалось…
- Они меня вконец раздергали, — нервно говорила только что отыгравшая очередной эпизод Героиня. – Они говорят одновременно, и все разное. То «покупай квартиру», то «на фига тебе квартира, живи с нами». То «выходи замуж», то «присмотрись сначала хорошенько». То «стой на месте», то «иди сюда»! Я так больше не могу! Меня дергают одновременно за все ниточки сразу, я вот-вот рассыплюсь на части, у меня невроз!
- Такова жизнь, — пожимал плечами Звездочет. – Если бы нас не дергали за ниточки, разве у нас был бы стимул к движению? Жизнь замерла бы вообще. И мы пылились бы на стенке, обмякшие, забытые, никому не нужные…
Это было еще страшнее, чем переживания и дерганье за ниточки. Безвольно обвиснуть и пылиться — брррр! Марионетка так не хотела. На сцене все-таки были эмоции, общение, сплетения сюжетных линий, знакомство с новыми персонажами… Так что оставалось только терпеть и стараться выполнять свою роль получше. Ну, Жертва и старалась! Что ей еще оставалось делать? Впрочем, как и другим марионеткам…
…Новая кукла появилась невесть откуда. В это время как раз шла оживленная дискуссия между старожилами, и новенькую все увидели, только когда она подала голос.
- А кто вам сказал, что все дела обстоят именно так и никак иначе? – раздался задиристый голос.
- Не понял? – вскинул брови Звездочет. – Это кто спрашивал?
- Я спрашивала, — отозвалась новенькая.
- Что-то я вас раньше не видел, — прищурил глаза Звездочет.
- А меня только что принесли, — охотно пояснила марионетка. – Принесли и вот сюда повесили, на свободный гвоздик.
Куклы завозились и завздыхали, отводя глаза. Тема была болезненная и еще слишком свежая. Свободный гвоздик остался от безвременно погибшей Героини. Видимо, ее окончательно раздергали, и однажды она не выдержала и просто рассыпалась на множество частей. Какое-то время замершие куклы с ужасом взирали на беспорядочную груду ручек, ножек, внутренних механизмов, каштановых волос – на все то, что еще недавно ходило, разговаривало, участвовало в Спектакле и называлось Героиней! – пока останки не сгребли в черный мешок и не унесли с глаз долой. Вот на этот самый гвоздик и поместили новую куклу.
Первой пришла в себя Роковая Красавица.
- Как вас зовут, милочка?
- Алиса, — представилась незнакомка.
- Которая из Страны Чудес или которая «Гостья из будущего»? – уточнила Жертва.
- Не знаю! – беспечно заявила новая марионетка, ерзая на гвоздике. – Есть и еще варианты: например, «Гостья из Чудес» или «Алиса из Страны Будущего! Разве не прикольно?
- Гммм… — с сомнением протянул Звездочет, разглядывая новенькую. – Вы, моя дорогая, и вовсе на Алису не похожи. Имя вам решительно не подходит! Вы слишком… ээээ… стремительны для него. Вы прямо какая-то комета!
- Хорошо! Зовите меня Кометой. Я вовсе не против, — тряхнула рыжей шевелюрой Алиса. – Можно даже «Комета Чудес из Страны Будущего», как вам такой вариант?
- О господи, — закатила глаза Роковая Красавица. – Кошмар какой-то…
- А вот не надо завидовать! – тут же весело парировала Алиса-Комета и повернулась к Звездочету. – Ну так что там с моим вопросом?
- Напомните, пожалуйста, о чем мы говорили? – попросил совершенно сбитый с толку Звездочет.
- Когда я появилась, вы как раз рассуждали, что наш театр – это мир. Что далеко не все его уголки нам доступны. Что путь марионетки – из этой комнаты на сцену и обратно. И что надо всего лишь тщательно выполнять свою роль, и тогда ты прожил жизнь не зря. Я правильно поняла?
- Совершенно правильно, — подтвердил Звездочет. – Так оно и есть на самом деле.
- Откуда вам знать, как есть на самом деле? – удивилась Алиса. – Если вы даже театр толком не видели, а ведь, наверное, есть еще мир за его пределами?
- Нам не дано этого знать наверняка, — степенно ответил Звездочет.
- Ну да, не дано! Но ведь можно это исследовать? – еще больше удивилась Алиса.
- Дурочка, — с чувством глубокого превосходства сказала Роковая Красавица. – Как ты его исследуешь? Ты ж без Кукловода – ноль без палочки! Если тебя за ниточку не дернуть – ты и до двери не доковыляешь! А Кукловод выведет тебя только на сцену, потому что там твое место, и нигде больше! Поняла?
- Не-а, не поняла, — замотала головой Алиса. – Кто сказал, что только там?
- Солнышко, ты правда не понимаешь, — мягко начала Жертва. – Мы здесь все – участники Спектакля. Всего сценария никто из нас не знает, но у каждого есть свои эпизоды. А вот Кукловод знает, когда кого выводить, и что он должен делать на сцене. Он знает, за какие ниточки дергать, чтобы мы испытывали определенные чувства. Одна ниточка – мы возмущаемся, другая – радуемся, сочетания ниточек – целая гамма чувств.
- А откуда Кукловод знает, что я хочу чувствовать? – возразила упрямая кукла.
- Хочу? Это кто там сказа «хочу»? – подал голос с дальней стены Арлекин. – Да кто тебя спрашивает, что ты там хочешь? Есть Спектакль! И ты должна в нем играть то, что положено!
- Ну, в Спектакле я играть не против, — глянула на него Алиса. – И даже пусть мной руководят – тоже ничего. Но вот какие чувства мне при этом испытывать – это уж, простите, я сама решаю!
- Наивная, — тяжело вздохнула Жертва. – Вот дернут тебя за ниточку – и ты против своей воли подчинишься Кукловоду. И будешь чувствовать то, что он тебе скажет.
- Посмотрим, — самонадеянно усмехнулась Комета.
…После своего первого выхода Алиса-Комета вернулась несколько обескураженной. На Комету, если честно, она уже не очень походила. Она послушно повисла на гвоздике и надолго задумалась.
- Ну что? – не выдержал Арлекин. – С удачным дебютом тебя?
- Ага, что-то не заметно, чтобы с удачным, — язвительно ввернула Роковая Красавица. – Вон как загрузилась Комета-то наша… Когда сама на ниточках походишь, совсем по-другому на жизнь смотреть начинаешь! Да ведь, милочка?
- Я же говорил, это жизнь, — вздохнул Звездочет. – Так уж звезды сложились…
- Солнышко, у тебя все в порядке? – встревоженно спросила Жертва. – Может, помощь нужна?
- Нужна, — решительно отряхнула свое оцепенение Алиса. – Вы должны мне кое-что рассказать. Вот, например…
В этот вечер марионетки долго рассказывали Алисе, как устроен их кукольный мир, какие законы в нем действуют, какие легенды слагаются. Одну такую легенду, которую вспомнила кукла по имени Старая Ворчунья, Алиса даже заставила повторить два раза, до того она ей запала в душу.
Легенда гласила, что когда-то, давным-давно, когда Спектакль еще только начался, не было деления на кукол и кукловодов, все были одинаково свободными и вели свои роли так, как хотели и считали нужным. Но потом случилось так, что часть артистов почему-то стала часто терять равновесие и заваливаться – то влево, то вправо, то вообще как попало. Те, кто держался на ногах твердо, сначала поднимали их, как-то поддерживали, но от этого те еще больше слабели и уже совсем не могли обойтись без опоры. И если этой опоры не было, кукла становилась вялой, апатичной, и так и плелась по жизни еле-еле, пока ее кто-нибудь не расшевелит. Тогда для них придумали систему управления – много-много ниточек, за которые можно было дергать, и тогда кукла оживала. Она вновь испытывала радость движения, и чувства, и эмоции, и снова могла полноценно участвовать в Спектакле. Но только если ее вел Кукловод! Сама она разучилась управлять собою, и теперь полностью зависела от воли Кукловода. Так и появились управляемые куклы-марионетки…
Такая вот легенда. Она впечатлила всех.
- Почему ты никогда не рассказывала эту историю? – задумчиво спросил Арлекин.
- Слишком грустная, — объяснила Старая Ворчунья. – И не очень приятная для нас, марионеток, правда? Я бы и сейчас не рассказала, если бы не эта ваша девчонка. Как ее… Комета, что ли? Как-то она меня… расшевелила.
- Действительно… Никогда не задумывался, почему Кукловоды ходят свободно, а нам без ниточек никак, — озадачился Звездочет. – Мне такой порядок вещей казался незыблемым…
- Да, как-то же они равновесие держат, без всякой опоры причем, и ничего… — недоуменно протянула Жертва.
- А где у них находится орган равновесия? – наморщила лобик Роковая Красавица.
- Где-где… Да кто ж его знает, где? – сердито ответил Звездочет. – Кто и когда об этом думал?
- Ерунда, — вмешалась Комета. – Какая нам разница, где этот орган у них? Вы мне скажите, где этот орган у нас! И почему он бездействует?
- Кто его знает, может у нас такого органа и вовсе нет, — отозвался Арлекин.
- Не верю, — отрезала Комета. – Если мы когда-то были одинаковыми, он обязательно есть! Просто спит, потому что мы его не тренировали. Вот!
- Ну и что из этого? – недоуменно спросила Жертва.
- А то, что мы можем попробовать его разбудить! – победно воскликнула Алиса.
- Это как же? – недоверчиво спросил Звездочет.
- Еще не знаю! Но обязательно придумаю! – пообещала Алиса. – Давайте спать! Мне во сне самые умные мысли приходят – обалдеть просто!
- Вот точно – Комета, а не девчонка, — пробурчала Старая Ворчунья, устраиваясь на ночь. – С ума от нее можно сойти.
… Наутро Алиса, едва продрав глаза, объявила:
- Я придумала! Надо тренироваться ходить без Кукловода. Другого пути нет!
- Ну уж на фиг, — подумав, сказал Арлекин. – Я свои возможности хорошо знаю. Я без ниточек – никак.
Примерно так же скептически отнеслись к затее и остальные куклы. Все знали, что без натянутых нитей они просто инертная масса, в которой энергии еле-еле на то, чтобы дышать. Куда уж там тренироваться!
Но Алису не зря прозвали Кометой. Она не хотела сдаваться, даже не попробовав.
- Ну и ладно! Буду сама тренироваться, – независимо сказала она. – Помогите мне кто-нибудь с гвоздика спрыгнуть!
- «Помогите спрыгнуть»! – фыркнула Роковая Красавица. – Тоже мне, звезда большого спорта! Смотри, не запутайся в конечностях!
Конечно, Алиса запуталась. Она пролежала на полу, пока за ней не пришли – ей предстоял выход в Спектакле. Кукловоды распутали ей руки и ноги, а когда она сыграла свою роль в мизансцене, снова аккуратно водворили ее на гвоздик.
- Помогите мне спрыгнуть, — сквозь сжатые зубы попросила Алиса.
Через пару дней она уже научилась спрыгивать сама. Еще через пару дней – не запутывать при этом руки-ноги. А через неделю случилось настоящее чудо: на виду у всей труппы марионетка по имени Алиса-Комета самостоятельно поднялась на ноги и продержалась так целых 7 секунд! Одни куклы рукоплескали, другие осуждающе качали головами.
- Молодец! Ты сделала это! – удивился Звездочет. – Честно говоря, не ожидал…
- Это только начало, — воодушевленно пообещала Алиса. – С равновесием пока плоховато. Но я буду стараться.
Вскоре она научилась не только стоять на ногах, но и сделала свои первые шаги, правда, пока только держась за стеночку.
- Я ж говорю – без опоры ты никто, — подначивала Роковая Красавица.
- Чушь, — отвергала такое малодушие Алиса. – Опора должна быть не снаружи, а внутри. Кукловоды же как-то ходят? Значит, и я смогу!
- А знаете что? – однажды не выдержал Арлекин. – Помогите-ка мне кто-нибудь спрыгнуть с гвоздика! Чего-то я тут совсем зависелся! И обзавидовался!
Роковая Красавица только ахнула…
Вдвоем дело у Алисы и Арлекина пошло быстрее. Поддерживая друг друга, они уже могли доковылять до середины комнаты и даже повернуть обратно, не свалившись. Разумеется, их каждый раз рано или поздно снова водворяли на гвоздики, но они с маниакальным упорством вновь и вновь спрыгивали на пол и тренировались, тренировались…
- Ну и чего вы добились? – иронически спросила как-то раз Роковая Красавица. – Ладно, предположим, кое-как по комнате передвигаетесь. И что, это как-то расширило ваш мир? Просто мы повыше, а вы пониже – только и всего! Калеки колченогие, вот вы кто…
- Не смей их обижать! – вдруг закричала безропотная доселе Жертва. – Они хоть что-то делают, а мы… Помогите мне кто-нибудь спрыгнуть с гвоздика!
Вскоре перед каждым выходом Кукловодам приходилось собирать с пола почти половину кукол. К счастью, Алиса и Арлекин первым делом учили всех, как правильно падать, чтобы не запутаться в ниточках. А то бы такая куча-мала получилась!
Теперь и разговоры у марионеток были совсем другие.
- Алисочка, а вот как правильно с колен подниматься?
- Комета, помоги, у меня не получается!
- Слушай, я вот тут новый способ поворота придумал, оцени, а?
- Алиса…
- Да что вы все «Алиса», «Комета»! – однажды взорвалась Роковая Красавица, упорно не слезавшая насиженного места. – Кто она такая??? Самозванка! Кукла дутая! Такая же марионетка, как все!
- Ничего подобного! Я уже не нуждаюсь, чтобы меня постоянно дергали за ниточки! – резко ответила Алиса. – Я уже крепко стою на ногах! И пусть самозванка… Я есть то, что я есть! Понятно???
Она и не заметила, как добежала до Роковой Красавицы, и теперь стояла прямо под ней.
- Алиса…- ошеломленно выдохнул Звездочет. – Ты ведь держишь равновесие! Сама!!! Как это у тебя получилось?
- Не знаю… Я как-то ощутила, что я – это я, и оно само… Вот здесь, между грудью и животом, прямо какая-то точка опоры появилась! Как будто там гвоздик есть, и ты на нем висишь…
- Здорово! – обрадовался Арлекин. – Ну-ка, я попробую… Я есть то, что я есть! А кому не нравится – может отвернуться!
- И я есть! И я… — загалдели куклы на разные голоса, ища каждый свою точку опоры.
- А знаете… Я больше не хочу быть Жертвой! – вдруг заявила Жертва. – Мне надоело играть эту роль. Я пережила столько страха, боли, вины, сомнений, неуверенности, что мне надоело! Я хочу попробовать себя в другом амплуа…
- Так выбирай! – предложила Алиса. – Теперь ты можешь решать сама, что тебе пережить!
- Можно, меня будут звать Прекрасная Незнакомка? – робко спросила Жертва. – Вы не возражаете?
- Прекрасное имя, — одобрил Звездочет. – А меня тогда называйте Директор Космоса. Скромненько и со вкусом, мне нравится… Разрешите предложить вам руку, Прекрасная Незнакомка? Не пройтись ли нам воооон до той стеночки?
- Извольте, — улыбнулась бывшая Жертва и изящно оперлась на подставленную руку.
- Помогите мне кто-нибудь спрыгнуть с гвоздика! – капризно попросила Роковая Красавица. – А то мне тут скучно одной…
В один из дней Кукловод зашел в комнату и не увидел на стенах ни одной куклы. Зато других Кукловодов было навалом.
- Народ, а где контингент? – спросил он, озираясь. – Там Спектакль вовсю идет, а актеры-то куда делись? Сейчас выход…
- А мы тебе чем не актеры? – задорно спросила Комета. – Кого там надо сыграть?
- Так это… По ходу пьесы и разберемся! – обрадовался кукловод. – А что, если не с марионетками, а с живыми людьми – оно еще интереснее получится, а?
- Оно конечно, — согласился Директор Космоса. – А то что это такое – когда тебя тупо дергают за ниточки, а ты так же тупо реагируешь?
- Да мрак полный, никакого творчества! – поддакнул Кукловод. – Ну, братцы, тогда айда! Спектакль задерживать нельзя! Наш выход!
Дата: Понедельник, 02.07.2012, 17:46 | Сообщение # 64
Сообщений: 1352
Статус: Медитирует
ВОЗВРАЩЕНИЕ — сказка от Эльфики
Путник шел по извилистой тропе, вьющейся средь зеленой равнины. Посох, котомка, плащ и крепкие горные ботинки – вот были его единственные товарищи в этом долгом путешествии.
Он шел не оглядываясь, хотя за спиной осталась горная гряда, которую он только что пересек. Там тропа была не только узкой, но и опасной – справа отвесная гора, слева пропасть. Но он прошел и не разбился, и вышел в долину – тогда к чему тратить силы на воспоминания?
У ручья он присел отдохнуть и напиться воды.
- Здравствуй, ручей, — сказал он перед тем, как зачерпнуть воды. Путник так долго шел один, что научился находить собеседника во всем – в камне, в дереве, в луговом кузнечике, в пролетающем облачке, в легком ветерке…
- Благодарю, — ответил Путник и наклонился к воде.
В ручье отразилось его лицо – загорелое, продубленное солнцем и ветрами, с выражением спокойной сосредоточенности. Такие лица бывают у людей, которые осознанно и неутомимо стремятся к какой-то важной цели. Путник улыбнулся отражению и стал пить. Вода была холодной и вкусной, и ее было вдоволь.
- Спасибо, ручей! – поблагодарил Путник, утолив жажду. – Света и Любви!
- А ты мудрый, — заискрился улыбкой ручей. – Далеко ли держишь путь?
- Далеко. Домой, — ответил Путник. – Домой…
Он вскинул на плечо котомку, на прощание махнул рукой ручью и отправился дальше. Но вскоре он ощутил, что котомка потяжелела и стала тянуть плечи.
- Это снова ты? – спросил он, уже зная ответ. – Я же тебе сказал, что расстался с тобой навеки.
- Возьми меня с собой, — попросила она. – За много лет мы сжились, сроднились.
- Нет, Обида. Не сроднились. Я – сам по себе, ты – сама по себе. Я больше не буду носить тебя за пазухой. Я не могу вернуться домой с обидой, не хочу. Спрыгивай с котомки.
- Может, передумаешь? – спросила Обида.
- Ни за что. Слишком много мне пришлось выстрадать, чтобы принять это решение. Я всех простил. И себя тоже. Я отпустил тебя, обида, и ты меня отпусти.
Обида с тяжким стоном спрыгнула, отпустила. Идти сразу стало легче.
Долина кончилась, потянулись перелески. И тропка превратилась в проселочную дорогу. Шагать по ней было весело, и Путник даже замурлыкал какую-то мелодию.
Вскоре солнце склонилось к горизонту, сгустились мягкие синие сумерки. Путник свернул с дороги, нашел подходящее дерево, подошел близко и прикоснулся к нему ладонью.
- Света и любви! Примешь меня на ночлег? – обратился он к дереву.
Дерево зашумело листвой и окутало его волной мягкого тепла – словно тоже прикоснулось.
- Благодарю, — Путник погладил дерево по шероховатой коре и стал устраиваться на ночевку. Он расстелил плащ и улегся на него, завернувшись и подоткнув со всех сторон. Ему не впервой было ночевать вот так, под открытым небом – дорога домой была долгой, и не всегда на ней попадалось жилье, готовое приютить одинокого Путника. Зато всегда находился или стог сена, или такое же вот дерево, или большой камень, которые давали Путнику защиту и тепло.
- Хочешь спать? А я не дам!
Он и не услышал, как она подкралась. Но прошли те времена, когда он ее боялся.
- Не угадала, Боль. Тебе больше нет места в моей душе.
- Но раньше же ты носил меня в сердце?
- Раньше – да. А теперь я наполнил сердце Любовью. Любовь и Боль несовместимы, уж кому об этом знать, как не тебе?
- Ты вспомни, вспомни… Сколько зла они тебе причинили? Сколько ран на твоей душе? Наносили удар в спину… Разбивали сердце… Клевали в печень… Били под дых… Плевали в душу… На тебе же живого места нет, Путник!
- Я залечил свои раны Любовью. Любовь исцеляет. И тогда Боль проходит. Так что проходи мимо, Боль. Я буду спать сладко и крепко, ты же знаешь.
Боль испарилась так же тихо, как и подошла. А Путник лег поудобнее и сразу уснул – он уже давно научился засыпать вот так, едва закрыв глаза. И дерево всю ночь тихонько баюкало его шелестом листвы и делилось с ним энергией земли.
Утром Путник проснулся бодрым и отдохнувшим. Он отыскал родник, умылся и напился, сорвал с куста пару горстей лесных орехов – это был его завтрак. А может, и обед. Но запасаться впрок Путник не стал – он давно научился полагаться на Провидение, и до сих пор оно его ни разу не подводило. Самое трудное было поверить, что Мир в любую секунду готов выполнить его просьбу – если она разумна и необходима для достижения Цели.
И Путник снова зашагал по дороге. Над ним закружились какие-то лесные птицы, что-то оживленно обсуждая на своем странном языке. Но Путник давно научился слушать не ушами – сердцем, а сердце не знает языковых барьеров.
- Спрашиваете, как я нахожу верную дорогу? Так же, как и вы. Вы ведь тоже безошибочно находите дорогу домой. Мой компас – сердце. Оно подскажет.
Птицы в восторге заметались вокруг Путника, выписывая сложные вензеля.
- Вы правы. Нет ничего более радостного, чем возвращение домой. Особенно после того, как наскитался вдоволь, по самое не хочу.
Птицы вновь защебетали.
- Да, я тоже побывал в разных странах, за морями, за лесами. И теперь точно знаю, что есть только одно место, где твое гнездо. А все остальное – это просто остановки между перелетами. Я понял – и теперь возвращаюсь. А вы летите вперед и предупредите, что я иду. Я вовсе не хочу захватывать их врасплох.
Птицы взмыли в небо и помчались вперед – сообщать радостную весть. А Путник продолжал вышагивать по дороге, посматривая по сторонам. Места казались ему знакомыми, и сердце наполнилось радостным волнением. Путник понял, что конец его путешествия близок.
И вскоре за очередным перелеском он увидел то, к чему так стремился и ради чего он проделал столь долгий путь – Город Детства. Путник остановился, опираясь на свой верный посох.
- Здравствуй, Город! Я шлю тебе свою Любовь, — медленно сказал Путник. – Когда-то я ушел от тебя искать лучшей жизни. Мне довелось пожить разной жизнью – иногда лучше, иногда хуже, но никогда так, как в Городе Детства. И вот я возвращаюсь. Примешь ли ты меня?
Путник еще постоял, ловя ощущения. Город молчал – может, было еще далеко, а может – раздумывал, хочет ли он принять своего блудного сына. Но Путник не для того проделал свой долгий путь, чтобы в последний момент предаться опасным сомнениям. Он подтянул котомку и двинулся к Городу.
Еще издалека он увидел, что на дороге растерянно суетится какая-то нелепая фигурка. Подойдя ближе, он увидел, что это девчонка – длинная, тощая как карандаш, нескладная, некрасивая, да к тому же отчаянно конопатая. На обочине валялся мешок, а вся дорога была усеяна рассыпавшимися яблоками.
- Помощь нужна? – спросил Путник. Он уже знал, что в мире существует и исправно действует Закон Отражений – все твои деяния возвращаются к тебе рано или поздно. И помощь – тоже.
- У меня порвался мешок! – ликующе сообщила девчонка и захохотала. – Вот умора! Все яблоки раскатились!
- Это так смешно? – тоже улыбнулся Путник.
- А мне все смешно! – сказала девчонка. – Выбор-то небогатый: или смеяться, или плакать. Мне смеяться больше нравится.
- Молодец! – одобрил Путник. – И я того же мнения… Сейчас поможем твоему горю.
Он раскрыл котомку, порылся в ней и достал большую иглу и суровые нитки. Не раз они спасали положение в дороге, латая его одежду, и теперь вот сгодились. Путник взял в руки мешок, оценил размеры повреждения и стал стягивать края дыры суровой ниткой. Он работал умело и сноровисто – в чужих краях ему пришлось научиться многому, в том числе и надеяться только на себя. Это дома и стены помогают, а на чужбине ты поневоле вынужден стать самодостаточным. Никто тебя там не ждал, сам явился, и обижаться не на кого.
Пока Путник чинил мешок, девчонка танцевала среди яблок, сама напевая себе песенку. Путник не знал этой песенки – видать, ее сложили за время его отсутствия. Долго же его не было в Городе Детства… Он посматривал на девчонку и радовался: от нее веяло свежестью юности, и непривязанностью, и беспечностью, и почему-то весной.
- Готово, — сказал Путник, закончив работу и оторвав нитку. – Складывай яблоки, я подержу мешок.
- Спасибо, вы меня очень выручили, если бы не вы, я бы так и торчала тут со своими яблоками, очень хорошо, что я вас встретила, а я всегда встречаю нужных людей в нужное время, это счастье у меня такое, я вообще удачливая, это у меня с детства, я вам очень благодарна… — без умолку трещала девчонка, сноровисто собирая яблоки и закидывая их в мешок.
За счет стянутой дыры мешок стал чуть меньше, и часть яблок в него не вошла. Девчонка собрала их в подол.
Путник привык путешествовать налегке, но теперь он почти дошел до цели, и можно было слегка изменить своим правилам. Он развязал котомку и подставил ее девчонке. Она отпустила подол, и в котомку с грохотом посыпались яблоки, краснобокие, крупные, распространяющие вокруг себя аромат лета. Девчонка восхищенно засмеялась.
- Это был яблочный водопад! – придумала она. – Пусть это будут Яблоки Радости!
- Ты всегда такая выдумщица? – просил Путник.
- Всегда! – гордо сказала девчонка. – Я выдумываю всякие приятные штуки, и они становятся моей жизнью. И ты тоже можешь. Попробуй!
- Обязательно попробую, — пообещал Путник. – Спасибо тебе за радость!
- Надо говорить не «спасибо», а «благо-дарю», — посоветовала девчонка. – Дарить благо – это лучше, чем просить «спаси, бог». Да же?
- Ну же, — согласился Путник. – Благо-дарю, красавица!
Теперь она и правда казалась ему красавицей – высокая, тоненькая, как былинка, порывистая, и конопушки ее были веселыми, словно брызги солнца.
Он продолжил свой путь, улыбаясь, думая о смешной солнечной девчонке и ее умении придумывать себе жизнь. Пожалуй, это то, что стоило положить в копилку мудрости, которую Путник старательно собирал в пути.
Он уже подходил к городу, когда нагнал старика. Старик стоял и с огорчением рассматривал свою клюку, сломанную пополам.
- Помощь нужна? – привычно обратился к нему Путник.
- Пожалуй, да, — поднял на него выцветшие глаза старик. – Приветствую тебя, и с возвращением домой!
- Откуда вы знаете?
- В моем возрасте осталось уже мало тайн, — объяснил старик. – Возможно, поэтому люди и умирают – ведь когда больше нечего познавать, мир становится блеклым.
- Это правда, — признал Путник. – По дороге я видел много людей, и среди них были такие, что начали умирать, будучи совсем молодыми. Как будто жизнь для них потеряла свою привлекательность. Но вы не производите такого впечатления, несмотря на ваш почтенный возраст.
- Мне все еще интересно жить, — улыбнулся старик. – Вот, сломалась клюка. Это незадача. Такого со мной еще не было. Надо придумать, как теперь добраться до дома. Это задача. Пока есть новые задачи – мне интересно.
- Можно, я побуду неизвестным в вашей задаче? – предложил Путник. – И предложу вам свой посох. Он служил мне верой и правдой, не раз спасал меня в пути, и вам поможет добраться до дома.
- Благодарю, добрый человек, — ответил старик и принял посох. – За эту великую милость я отвечу на любой твой вопрос. Это все, чем я могу отблагодарить тебя. Спрашивай!
Путник раздумывал недолго.
- Я очень долго отсутствовал, — начал он. – Я знаю, что многие были на меня в обиде – как и я на них. Сейчас, когда я вернусь… Смогут ли они простить меня? Будут ли они мне рады?
- Не задавайся вопросом, что будут чувствовать они. Думай о том, что будешь делать ты. Есть ли прощение в тебе? И есть ли в тебе радость? Подари им то, что хочешь получить, и тогда оно у них будет. Даже если до сих пор не было. Ты понял меня, сынок?
- Я понял, — ответил Путник. – Пожалуй, я и сам знал ответ на этот вопрос. Весь мир – это отражение меня самого.
- Ты недаром проделал свой путь, — одобрительно сказал старик. – Ты возвращаешься к себе. И там, в той точке, куда ты придешь, ты получишь желаемое.
- Желаемое? Признаться, я и сам еще не могу точно сказать, что хочу обрести. Просто возвращаюсь – и все.
- Ну, это я могу сказать тебе точно. Ты обретешь покой. К этому и стремится всю жизнь каждое человеческое существо, а доходят – единицы. Ты, пожалуй, у цели.
- Тогда мне надо идти. Пойдем вместе?
- Нет, сынок. Молодость не должна ждать стариков. Иначе мир остановится, замрет и начнет разрушаться. Продолжай свой путь, а я буду идти тихонько, опираясь на твой посох, и стану молиться за тебя.
- Света и Любви!
- Света и Любви…
Вскоре Путник вошел в город. Город Детства изменился. Он был совсем другой, и только отдельные фрагменты оживляли какие-то смутные воспоминания. И люди были другие. Они спешили по своим делам, не обращая внимания на Путника. Он предполагал, что может случиться так, и все равно его мягко обняла за плечи печаль. Слишком долго он отсутствовал, Город забыл его.
- Я вернулся, Город, — шептал он на ходу. – Ты нужен мне больше, чем я тебе. Мы будем заново узнавать друг друга, и ты обязательно вспомнишь меня. Просто нам обоим нужно время…
Путник свернул на знакомую улочку – туда, где когда-то был его дом. И сразу увидел знакомые лица. Здесь жили его соседи и родные, и вот кто-то уже узнал его, а кто-то помахал ему из-за забора. Новость понеслась по улице, впереди захлопали двери, заколыхались занавески на окнах.
Он подошел к своему дому и замер у калитки. Дом вовсе не ждал его, как он себе не раз представлял в своих мечтаниях. Все было переделано, покрашено в незнакомый цвет, во дворе росли чужие цветы и стояла машина, на крылечке играли дети… Он понял: дом не дождался его, в нем жили другие люди.
Он не сразу заметил, как вокруг него стали собираться местные жители. Среди них были и знакомые, и совсем незнаковые лица. Они подходили, останавливались поодаль и смотрели на него по-разному – кто улыбаясь, кто настороженно, кто напряженно, словно силясь что-то вспомнить. Были и откровенно враждебные взгляды. Что ж, они имели на это право. Он поглубже вздохнул, распрямил плечи и обратился к людям:
- Я мечтал об этом дне. О дне, когда я вернусь. Мне пришлось проделать долгий путь, и вот я здесь. Здравствуйте, люди!
Ему никто не спешил отвечать. Затем мужчина, который, по всему, был здесь сейчас за главного, выступил вперед.
- Ты не помнишь меня, наверное. Я вырос, пока ты скитался по свету. Но сейчас я говорю от имени этих людей. Мы живем здесь вместе, а ты теперь чужак. Твой дом занят, и мало кто скучал о тебе. У нас своя жизнь. Что ты хочешь?
- Немного. Всего лишь обрести покой, — ответил Путник.
- Все мы об этом мечтаем. Но сейчас ты нарушаешь покой многих из нас, — возразил мужчина.
- Не беспокойтесь. Я уже не тот, что был. Я многое понял. Я был бунтарем, а теперь больше всего ценю равновесие. Я не претендую ни на что свое – здесь больше нет моего, потому что и я – другой. Может быть, только воспоминания…
- Где ты собираешься жить? – настойчиво спросил мужчина.
- Я построю себе дом – там, где есть место. Или куплю свободный. Если не получится – сниму угол, на первое время, пока не устроюсь основательно.
- Не держишь ли ты камня за пазухой? – выкрикнула из толпы немолодая женщина. Путник вспомнил ее, когда-то они с ней были в очень непростых отношениях.
- Не держу, — улыбнулся Путник, снимая с плеча котомку и распахивая плащ. – Я открыт перед вами, люди! Почувствуйте меня! Во мне нет ни обид, ни претензий, ни желания кому-то что-то доказать. Я уже все себе доказал. Только Свет и Любовь – то, чем я по дороге наполнял свою душу. И это все, чем я могу поделиться с вами.
- А подалки ты не плинес, фтоли? – спросил его какой-то мелкий голопузый пацан с замурзанной мордахой.
Действительно… как же он не подумал о подарках? Но тут же вспомнил смеющееся лицо в конопушках («придумай себе жизнь!») и обрадовался:
- Ну как же не принес? Целую котомку!
Он развязал котомку и раскрыл ее пошире.
- Это Яблоки Радости! Тут много, хватит всем! Угощайтесь, берите, пробуйте! И пусть радость войдет в ваш дом!
И вслед за пацаном, который первым вгрызся в сочную мякоть, люди стали один за другим подходить и брать яблоки.
- Приветствуем…
- В добрый час!
- Благодарствуйте…
- И впрямь, чудные яблочки…
- С возвращением…
- С прибытием, стало быть, домой!
Лица расцветали улыбками. Кто-то уже пожимал ему руку, кто-то хлопал по плечу. А он смотрел поверх голов, в небо, и впервые за весь свой долгий путь плакал.
Он был дома. Он завершил круг. Он вернулся к себе и наконец-то обрел покой.
Дата: Понедельник, 16.07.2012, 14:21 | Сообщение # 65
Сообщений: 1352
Статус: Медитирует
СКАЗКА ПРО ЗЕЛЕНОГО ЗМИЯ
Сказка для Людмилы
- …А потом Иван Царевич женился на Василисе Прекрасной, и стали они жить поживать, да добра наживать. Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец.
- А что было потом? – спросил мой любопытный ребенок.
- Когда потом? – не поняла я.
- Ну, когда они стали жить-поживать.
- Это уже совсем другая сказка. Не сегодняшняя. А сейчас – всем спать! – решительно объявила я и потушила ночник.
Детеныш уснул, а мне не спалось. Моя личная сказка была не очень веселой. То есть до свадьбы все и правда было сказочно, а потом… потом мой муж подружился с Зеленым Змием. И с годами их дружба становилась все крепче и крепче. Что мне очень не нравилось! Ведь Змию уделялось времени все больше, а нам с сыном – все меньше. Похоже, он нас побеждал. Под эти невеселые мысли я стала погружаться в сон. «Эх, мне бы меч-кладенец!», — подумала я напоследок и уснула.
- А зачем тебе, девица-красавица, меч-кладенец? – спросил кто-то совсем рядом. Я открыла глаза, потом села и просто потеряла дар речи – вокруг было чисто поле, а я сидела под ракитовым кустом, неоднократно воспетым в былинах.
- Кто это со мной разговаривает? – пролепетала я, немного придя в себя.
- Знамо кто, я разговариваю, ракитовый куст.
- А разве кусты разговаривают? – глупо заморгала я.
- В сказках – да. А ты сейчас в сказке.
- А… что это за сказка? – продолжала допытываться я.
- Это твоя сказка. Которую ты сама сказываешь, — терпеливо пояснил Ракитовый Куст. – Так что там про меч-то? Говори, не робей!
- Хочу Змию Зеленому голову отрубить! – выпалила я.
- Эвон что, — опечалился Ракитовый Куст. – Непростое ты дело задумала, девушка. Ой, непростое! Сколько уж вас к Змию в услужение пошло, а сколько и вовсе голову сложило!
- Мне очень надо! Помоги, коли можешь, – попросила я. – Муж любимый к Змию в рабство попал, хочу его освободить.
- А он-то сам хочет? – полюбопытствовал Куст.
- Ой, уже и не знаю. Он считает, что ничего страшного не происходит. Но я-то вижу – еще как происходит! А сделать ничего не могу…
- Да, Змий Зеленый волшебной силой обладает, может так голову заморочить, что человек и себя не помнит, и родных забудет, — подтвердил Ракитовый Куст. – Ладно уж, помогу тебе. Где Меч-Кладенец лежит, то мне неведомо, а вот кто тебе помочь в этом деле сможет – скажу. Иди через поле, за речку, потом через лес, в самую чащу, на круглую поляну, там Баба Яга живет. Вот она-то тебе точно подсобит!
- Спасибо, Кустик, дорогой! – поблагодарила я и пошла указанной дорожкой.
Вскоре поле кончилось, и вышла я к речке, за которой сразу начинался лес. Речка вроде была неширокая, но быстрая. Плавать я не умела, поэтому стала искать, где ее можно перейти. И за первой же излучиной увидела подходящие камушки. И на самом большом, сжавшись в комочек, сидела девушка в белом сарафанчике. Грустно так сидела, как сестрица Алёнушка.
- Девушка, по этим камушкам речку можно перейти? – обратилась к ней я.
- Можно… Только зачем? – меланхолически спросила девушка.
- Мне надо! – твердо сказала я. – Так, вас как зовут?
- Алёнушка, — умирающим голосом ответила она. Выходит, я не ошиблась.
Мне очень хотелось пить, речка вроде выглядела чистой, и я зачерпнула горсть воды.
- Не надо! – воскликнула Алёнушка, но опоздала. Я уже хлебнула и поперхнулась: вода была соленая-пресоленая, даже горькая.
- Что ж это за вода такая, — прокашлявшись, возмутилась я. – А еще сказочная речка! Тьфу, гадость!
- Это не вода, — неохотно призналась Алёнушка. – Это мои слезы горькие.
- Да откуда же в тебе столько слез? – поразилась я.
- Это все из-за братца Иванушки, — печально ответила она. – Братец-то мой не послушался, испил из козлиного копытца, а там водка была. И стал он козлом распоследним, алкоголиком хроническим. Теперь ему милей водочки на свете ничего нет. Это все Зеленый Змий подстроил, с копытцем-то!
И Алёнушка горько-горько зарыдала.
- Эй, ты это брось! – забеспокоилась я. – Мне через речку переходить, а ты тут уровень воды повышаешь. Ну ладно, он алкоголик, а ты-то чего ревешь?
- А что же мне делать, бедной-разнесчастной, сиротинушке обиженной? – заунывно затянула Алёнушка. – Нету мне на свете ни счастья, ни долюшки!
- Да подожди! Ну он же тебе не муж, а брат! Ну ладно, он козленочком стал, а у тебя-то своя жизнь! Еще выйдешь замуж, детишек нарожаешь, – стала уговаривать я. Такие вещи даже я понимала.
- Нееееет! – завыла Алёнушка. – Я его должна спасааааать! Он без меня пропадеоооооот!
- Ну так пойдем со мной, — предложила я. – У меня тоже проблема. Я мужа спасать иду от Зеленого Змия. Вдвоем-то мы его быстрее одолеем!
- Ну уж нет, — холодно сказала Аленушка. Слезы ее вмиг высохли. – Не надо это мне.
- Почему? – изумилась я.
- А на кого же я тогда жаловаться буду? – рассудительно ответила она. – Так-то я здесь сижу, каждый прохожий меня жалеет. Кто по головке погладит, кто конфетку даст. Приятно. И поговорить есть о чем. Все меня утешают, я ведь такая хорошая, а он – козел хронический. А ну как он обратно превратится, и кому я тогда нужна – меня пожалеть?
- Знаешь, мне как-то тебя не жалко, — призналась я. – Ты его не любишь, ты себя только любишь. Потому и биться за него со Змием не хочешь!
- Не хочу, — подтвердила Алёнушка. – Я себя жалеть хочу. А ты переходи речку, а то мне так грустно стало, что я сейчас опять плакать буду.
Пока она не заревела снова, я быстро перескочила по камушкам на другую сторону и потрусила к лесу. «Ну и ну! – думала я, вспоминая Алёнушку. – А ведь я тоже сочувствие люблю. И пожаловаться иногда тоже не прочь. Так вот куда заводит этот путь! Будешь сидеть в собственных слезах да ждать, кто тебя пожалеет». Нет, это было не по мне. Я только укрепилась в решимости найти Зеленого Змия и расправиться с ним.
И вот я углубилась в лес, который становился все гуще и темнее, и вскоре пошла вообще чащоба непроходимая. Я перелезала через поваленные стволы, продиралась через кусты, спотыкалась об узловатые корни, кажется, даже плакала. Я уже думала, что окончательно заблудилась. В конце концов я запнулась, упала и зарыдала в голос, проклиная и себя, и Ракитовый Куст, и всю свою несуразную сказку.
- Чего орешь? – сумрачно спросили прямо под ухом. Я вскинула голову и увидела рядом совершенно невероятное существо: худющую, костлявую, лохматую длинноносую женщину в грязно-зеленых лохмотьях. Кикимора какая-то.
- Я.. я.. я заблудилась, — всхлипывая, созналась я.
- Да ничего подобного, — отрезала та. – Мы всегда приходим именно туда, куда шли. Если ты оказалась здесь – значит, сюда и стремилась.
- Нет, — запротестовала я. – Я к Бабе Яге шла! За мечом-кладенцом. Чтобы отрубить голову Зеленому Змию, у которого мой муж в рабстве.
- Ой, девонька, да ты что! – воскликнула зеленая, всплеснув корявыми руками. – И у тебя тоже, значит…
- А что, и у вас? – осторожно спросила я.
- Ох, это давняя история. Будем знакомы – Кикимора, — представилась она.
Имя соответствовало внешности на 100%. Кикимора присела рядышком и обняла руками худые коленки.
- Я ведь не всегда такой была, веришь? – начала Кикимора. – Я красавицей слыла, девка-цвет лазоревый! Фигуристая, глазастая да веселая! Кровь с молоком, огонь с перцем! Пришла пора – вышла замуж по большой любви за добра молодца. Он тоже хорош был, первый парень на деревне! И на гармошке играть, и барыню сплясать, и избу срубить! Все с ним дружить хотели, все его на помощь звали, щедро платили, а в благодарность – рюмочку подносили. Там рюмочка, да там две – не заметил, как без рюмочки уж и веселиться не мог. Взял его Зеленый Змий в полон. Мне бы тогда задуматься, ан нет – любила я его, все ему прощала! Утром у него голова болит – я ему опохмелиться поднесу да огурчик подам. Вечером друзей позовет – так я стол накрою и сама бутылочку зелена вина поставлю, да где и выпью с ними за компанию. А раз я со всем согласная — чего ж ему-то привычки менять?
Кикимора задумалась и умолкла. Я ждала, затаив дыхание.
- А что же дальше-то было? – поторопила ее я.
- А дальше Зеленый Змий совсем молодца моего с пути сбил. Вечером пьет – утром похмеляется, а работать-то уж ни сил, ни времени. Оглянуться не успела – а уж вся работа по дому на мне лежит. И дрова колоть, и сено косить, и воду носить – все я. Денег дома не стало – пришлось крутиться, самой зарабатывать. И все переживала да плакала. Скоро глаза выцвели, кожа сморщилась, волосы поредели, тело истаяло, и превратилась я в Кикимору…
- А муж? – с ужасом выдохнула я.
- А что ж муж? Так и сгинул… Змий Зеленый печенку ему сожрал. Цирроз называется.
- Ужас какой, — только и смогла сказать я.
- Так что, девонька, хочешь бороться – борись! Уважаю! – решительно сказала Кикимора. – А то вот я своим терпением да любовью слепой и его не спасла, и себя погубила – кикиморой стала. Брожу теперь по лесу, грибников пугаю… Ладно! Пойдем, доведу тебя до Бабы Яги. Здеся недалече. Ты не то что заплутала, а просто чуток не дошла.
Кикимора поднялась и зашагала впереди, а я сзади пристроилась. Смотрела на нее, худую да нескладную, и думала: «Не хочу быть Кикиморой! Не буду терпеть да ждать! Хочу сама что-то сделать, чтоб Зеленого Змия победить».
И правду же Кикимора сказала: совсем скоро деревья расступились, и оказалась впереди круглая поляна, а на ней – Избушка на курьих ножках.
- Поняла теперича? Никогда не останавливайся, рук не опускай, только так куда надо добраться можно, — сказала Кикимора.
- Спасибо вам, я запомню, — поблагодарила я.
- Ну, удачи тебе! – пожелала Кикимора. – А если до Змия доберешься – пни и от меня пару раз!
- Так может, и вы со мной? – предложила я.
- Нет, у меня уж силушек не осталось, — поникла Кикимора. – Ты ишо молодая, смелая, а мне куда? Моя жизнь уж конченая… Так и буду кикиморой доживать…
И Кикимора растворилась в лесу так же, как и возникла. А я двинулась к избушке. Как там, в сказках? «Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!», — вспомнила я.
- Так, вы что тут балуетесь? – строго спросила меня величественная старуха в белом халате, возникшая на пороге. – Вам что, обойти трудно?
- Ой, простите, пожалуйста, — извинилась я. – Я думала, так положено…
- Кем это, интересно, положено? Если не вы положили – значит, это не ваше. Если всегда поступать, как положено, так и будете чужие ошибки повторять. Это понятно?
- Понятно, — сглотнула слюну я. – Я больше не буду. Простите, а где я могу увидеть Бабу Ягу?
- Здесь и можете. Вы ее уже видите. Я – Баба Яга.
Нет, определенно, потрясений на сегодня для меня было слишком много. У меня закружилась голова, и я решила, что можно наконец-то упасть в обморок.
…Очнулась я от того, что меня кто-то легонько похлопывал по щекам. Я открыла глаза – надо мной склонилась вся та же старуха.
- Ну вот и очнулась, ну вот и славненько, — сказала она. – Я тебе уже все ссадины обработала и пластырь прилепила. Поднимайся, я тебя чайком потчевать буду – с медом, с малиной, со смородиновым листом.
Уже за столом я осмотрелась. Содержание избушки явно не соответствовало форме. Внутри избушка на курьих ножках оказалась чистенькой, просторной и вполне комфортабельной. Никаких печей, котлов и летучих мышей. В целом было похоже на приличную сельскую амбулаторию.
- А вы совершенно правы, — сказала старуха, словно угадав мои мысли. – Сказка-то тоже на месте не стоит, своей жизнью живет, сюжет развивается!
- А вы правда Баба Яга? – спросила я. – Как-то не похоже…
- Правда, правда, — успокоила меня она. – Доктор психологии, практикующий психотерапевт, а также экстрасенс и ясновидящая. Баба Яга, к вашим услугам.
- Ну ничего себе! – только и смогла выдавить я.
- Ну, кому-то же надо… А я в сказках самая старая, самая мудрая. Все ко мне за советом идут, со своей бедой, помочь просят. Вот и пришлось взять на себя.
- Тогда я вам тоже расскажу о своей проблеме, — решилась я.
- Да знаю я все, — отмахнулась Баба Яга. – Муж – алкоголик, Зеленый Змий – бельмо в глазу, ты ему голову срубить хочешь.
- И вовсе не алкоголик, — отчаянно замотала головой я. – Просто выпить любит.
- Кого обманываешь-то? – вздохнула Баба Яга. – Если б просто любил, разве ты у меня оказалась бы? Так ведь здесь… Тебя это тревожит. Ты хочешь об этом поговорить.
Я сразу осознала, что правда тревожит, и правда хочу.
- А скажи-ка, зачем ты за алкоголика замуж выходила?
- Да не был он таким тогда! Он хорошим был. Ухаживал так красиво. Цветы дарил и серенады пел. О семье мечтали вместе, о детишках, — вспомнила я.
- Тогда как ты его алкоголиком сделала? – неожиданно спросила Баба Яга.
- Я? – ахнула я. – Да вы что? Я сама-то почти не пью!
- Когда гости у вас собираются, у тебя алкоголь на столе есть? – спросила Баба Яга.
- Ну, конечно… Как же без этого? – забормотала я. – Какой же праздник без алкоголя?
- Воооот…- многозначительно протянула Баба Яга. – Муж тебе и показывает: без этого – никак. Полностью соответствует твоим представлениям!
- Ну нет! Вы меня не поняли! – запротестовала я. – По праздникам – можно, а он уже и в будни пьет. Мне это вот тревожит!
- Правильно, он себе и по будням праздники устраивает. Небось, устает на работе-то?
- Устает…- уныло сказала я.
- Жизнь у вас скучная? Как развлекаетесь-то?
- Ну, как… В гости ходим. Гостей приглашаем, — начала перечислять я, с ужасом понимая, что не могу вспомнить ничего стоящего, кроме «в гости-гостей». – Да, еще на природу, бывает, выезжаем! На дачу. Банька у нас там…
- Ну, а после баньки? – подмигнула мне Баба Яга, психотерапевт и ясновидящая.
- Пиво…- созналась я.
- Ну вот видишь, ты Зеленому Змию все условия создала. Чего ж ему с мужем-то не дружить? – безжалостно подвела итог старуха.
- Так что же нам теперь, с людьми не общаться? – запальчиво возразила я.
- Да зачем же… Найдите себе таких людей, которые с Зеленым Змием не в дружбе, — предложила Яга.
- Это где же такие водятся? – не унималась я.
- Водятся, водятся, — успокоила Баба Яга. – Только искать надо! А не сидеть на камушке, как наша Алёнушка.
Я вспомнила Алёнушку и притихла. Действительно, искать надо, а то так и будешь слезы рекой лить.
- На горных лыжах пьяным не поездишь, — размышляла бабка. – Кунг-фу тоже трезвость предполагает. Альпинисты чисты, как стеклышко. В храм помолиться тоже трезвыми ходят. Ну, я уж не говорю о медитирующих. Слышала о таких?
- Слышала, только никогда не пробовала, — ответила я.
- А ты пробуй, пробуй! Ты начнешь – глядишь, и муж к тебе подтянется! Ему же интересно станет, отчего это у тебя глазки горят и румянец на щеках.
- Да он ревновать станет, — предположила я.
- А хоть и поревнует немножко – какая в том беда? Глядишь, и задумается, что забросил тебя совсем, — не унималась бабка.
- Ой, вы столько мне насоветовали. Спасибо! – спохватилась я. – Только я ведь не за тем пришла. Мне меч-кладенец нужен. Я хочу Зеленого Змия найти и голову ему срубить. Вы мне помогите, пожалуйста!
- Ох, и дуры вы, девки, — сокрушенно покачала головой Баба Яга. – Учишь вас, учишь, а вы все на рожон лезете. Не понимаете того, что войной ничего не добьешься. Ну да ладно, хочешь так хочешь. Меч-кладенец у меня в кладовке складен, сейчас достану.
И через минутку я уже держала в руках старый, ржавый и зазубренный меч.
- Ну, коли чаю больше не хочешь, иди! – сухо сказала Баба Яга.
- А где мне Змия-то найти? – задала последний вопрос я.
- А чего тебе его искать? Он завсегда у тебя за спиной обитает. Сама прикормила!
И Баба Яга, психолог и экстрасенс, захлопнула дверь, а избушка тут же демонстративно повернулась ко мне задом.
Я обернулась – и увидела, что за моей спиной действительно находится Зеленый Змий собственной персоной. Свернулся кольцами, голову сверху пристроил, смотрит на меня и ухмыляется, гад ползучий.
- Ну-с, голову рубить пришла? – иронично спросил он, поигрывая черным раздвоенным языком.
- Да! – гордо сказала я, пытаясь оторвать от земли тяжеленный меч.
- А не получится, — злорадно сказал он и тихонько захихикал.
- Это почему же? – обиделась я.
- Оружие у тебя не активированное, — скучающе пояснил Змий.
- А чем его активируют? – воинственно спросила я.
- Чистым намерением, твердым решением и растождествлением, — непонятно сказал Змий. Похоже, он меня совсем не боялся и даже забавлялся.
- Я убью тебя! Отпусти немедленно моего мужа, – патетически вскричала я, дергая меч.
- Да кому он нужен? – удивился Змий. – Пусть идет. Да только не пойдет он. Ему и здесь неплохо. Спиртного – море, компания – завсегда имеется, и не без женского полу, между прочим…
Он явно издевался. Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами от собственного бессилия.
- Плачь-плачь, — радостно сказал Змий, — преогромное за это мерси! Я, между прочим, вашими слезами питаюсь, обидами закусываю, а на десерт – разборки с нотациями.
- Как это? – не поняла я.
- А вот так! – заржал Змий. – Вы все думаете, что я к вам сам приполз? Нееет, дорогие мои! Я только туда приползаю, где лазейки есть.
- Какие еще лазейки? – продолжала допытываться я.
- А вот такие! Скука – главная моя лазейка. Сварливость женская – лазейка! Бигуди на голове, да при муже – лазейка! Слабость мужская – лазейка! Иллюзии женские – прямо столбовая дорога!
- Так что ж, тебя и победить нельзя? – не могла поверить я.
- Да отчего же. Можно! Я ж тебе уже говорил – мечом, то есть чистым намерением, твердым решением и растождествлением. А ты и слушать не хочешь.
- Я ничего в этом не понимаю, — пожаловалась я.
- Ну и дура, — равнодушно сказал Змий. – Тут все проще простого, ежу лесному и то понятно. Чистое намерение – это то, что ты хочешь жить в пространстве, где нет алкоголя. Твердое решение – значит, до конца пойдешь, не остановишься, не струсишь. А растождествление – это значит, что ты и твой муж – разные люди. И ты не обязана жить его жизнью, а он – твоей.
- Но мы же семья! – возмутилась я. – У нас общая жизнь!
- Тогда и ты спивайся, — радушно пригласил Змий. – Я новым друзьям, а особенно подругам, завсегда рад!
- Нет, не буду я с тобой дружить. Объясняй дальше! – потребовала я.
- Ты, вместо того, чтобы мужевыми проблемами наполняться, отдай их ему, и пусть он сам их решает, как мужик. А сама наполняй свою жизнь чем-нибудь своим. Учиться, что ли, пойди, или в бассейн запишись. В общем, стань самодостаточной, — назидательно сказал Змий. «Где он таких умных слов-то нахватался?», — подумала я.
- И еще: прекрати мня кормить! – сердито сказал Змий. – Все эти слезы-мимозы, жалость к себе, разговоры про мужей с кумушками, обиды-обвинения – в помойную яму, забыть и не вспоминать! Поняла?
- Слушай, а что это ты такой добрый? – подозрительно спросила я. – Сам меня учишь, как тебя уничтожить. С чего бы вдруг?
- А ты думаешь, хорошо жить, когда все кругом тебя проклинают? – погрустнел Змий. – Я бы давно эту чертову сказку бросил. Стал бы, например, Воздушным Змеем… Или Великим Мудрым Удавом… А тут эти алкоголики, да их жены еще… Ведь все хотят, чтобы алкоголик со мной дружить перестал, а сами меняться вот нисколечко не хотят! Отними у такой жены ее алкоголика – так она себе другого найдет, еще алкоголистее.
- Я хочу меняться, — сказала я. – И вот увидишь: я изменюсь. Я наполню свою жизнь и стану интересной. И мужу будет со мной интересно! Интереснее, чем с тобой. И я не буду кормить тебя слезами! Я буду придумывать это…как его… чистое намерение, вот! И я активирую эту чертову железяку! – я с ненавистью пнула ржавый меч.
- Да не кипятись ты так, — примирительно сказал Змий. – Ты, главное, начни. А потом дай время – и себе, и мужу. А там, глядишь, и активировать ничего не понадобится…
- Ладно, — решила я. – Пойду. Спасибо за науку! Не такой уж ты и страшный, Зеленый Змий.
- Я не страшный, я могучий, — грустно ухмыльнулся он. – Иди уже, воительница. Пора!
«Пора! Ну пора же! Мама, ну пора!», — услышала я. И, успев подумать, почему это Змий вдруг признал во мне маму, открыла глаза. Меня теребил мой проснувшийся детеныш, и в комнату уже заглядывало ясное солнечное утро.
- Мама, пора вставать! Я писать хочу! – важно сказал он. – А потом сказку.
- Насчет сказки – это ты здорово придумал, — похвалила я. – Сегодня мы начнем писать самую волшебную сказку в нашей жизни. Ты участвуешь?
- Да! – радостно согласился малыш. – Я самый лучший сказочник в мире.
Я уже знала, какую сказку хочу сочинить. И еще знала, что вместе с моим «лучшим сказочником» мы точно победим!
Дата: Понедельник, 16.07.2012, 14:25 | Сообщение # 66
Сообщений: 1352
Статус: Медитирует
СУДИЛИЩЕ — сказка от Эльфики
- Вставайте! Вы, оба!
- Как? Что? Кто? Тома, зажги свет!
- А что сразу «Тома»? Ты мужчина или нет?
- Дура! Выключатель с твоей стороны!
- А я боюсь! Сам дурак!
- Не дергайтесь, Сидоровы. Я зажгу. И прекратите ругаться – надоело.
- Вы кто? Как вы сюда попали?
- Я все время здесь была. Только вы меня до сих пор особо не разглядывали. Я – ваша Семейная Жизнь.
- А почему такая… страшная?
- Телосложение такое. Какую сложили, такая и есть.
- Это сон? Сон, да? Это нам снится?
- У вас вся жизнь как сон. Спите наяву. А реальность вам снится. Но я пришла вас разбудить.
- О господи! Валя, звони в милицию!
- Лучше в психушку. В милиции не поверят. Она от Семейной Жизни не спасает, только от последствий, и то без особого рвения. Вот так вот, супруги Сидоровы!
- Валя, звони в психушку! Скажи, что у нас коллективная галлюцинация!
- Не коллективная, а групповая. Не надейтесь, не приедут. Я на всякий случай телефоны отключила. Да, да, и мобильные тоже. Так что вам придется меня выслушать.
- Так, все, тихо! Не суетимся. Да сядь ты, истеричка! Пусть говорит.
- Детей разбудит!
- Не разбужу. Они ни в чем не виноваты. Поэтому спят сном младенцев. И вы бы так спали, если бы не убийство.
- Что??? Какое еще убийство??? Это шантаж!
- Ничего не шантаж. Я труп предъявлю.
- А-а-а-а!!! Валя, да сделай же что-нибудь! Я покойников боюсь!
- Да заткнись ты! Какой еще, на фиг, труп? Чей?
- Вы убили Любовь. Вашу любовь. Вот ее тело.
- А-а-а… А я то уж подумал. Да открой ты глаза, дурища! Это не труп. Это бабочка какая-то. Засушенная…
- Эта бабочка была вашей любовью. Такая красивая была! Порхала. Радовалась жизни. Горя не знала! Думала, вы тоже будете порхать, радоваться и горя не знать. Парить вместе с ней на крыльях любви! Но куда там… Вы ее, голубушку, шмяк-шмяк-шмяк-шмяк… о суровую действительность. И все!
- Так, ладно! Кончай балаган. Нечего нас тут сушеной молью пугать. Говори, чего надо.
- Сейчас здесь будет судилище. А я буду вас судить. Приготовьтесь.
- Чегооооо????? Судить она нас будет!!!! Да ты кто вообще такая? Уродина…
- Я же говорила. Я – ваша Семейная Жизнь. Это вы меня изуродовали. И я имею право!
- Да пошла ты! Все, я встаю! А? Что? Почему? Почему я ног не чувствую?
- И я! И у меня не шевелятся!
- Не паникуйте. Паралич я на вас наслала. Это временно. Чтобы вы никуда не сбежали. Так что советую поберечь силы. Ночь долгая, а разговор предстоит трудный. Судебное заседание предлагаю считать открытым.
- Я буду говорить только в присутствии моего адвоката!
- Не вопрос. Адвокаты, вы можете пройти к подсудимым!
- О господи! Это что еще за привидения?
- Это не приведения. Это ваши Души. Они будут вас защищать. Ведь кто лучше знает все мотивы поступков человека, если не Душа?
- Ладно, черт с тобой. Валяй, чего у тебя там?
- Супруги Сидоровы обвиняются в двойном убийстве. Заседание начинается.
- Так, стоп! Почему в двойном? Труп же один?
- Потому что Любовь убили два раза. С одной стороны, вы, Тамара, с другой – вы, Валентин. Позвольте мне огласить материалы дела. Сейчас вам будет предъявлено обвинение.
- Протестую! Вы предъявляете нам обвинение, но при этом нас ни разу не допрашивали, не знакомили с материалами дела, даже объяснительных не брали! Это нарушение процессуального кодекса и прочего здравого смысла.
- Согласна. Но раз уж мы все здесь собрались, у нас есть прекрасная возможность провести дополнительные следственные мероприятия. Вы согласны ответить на кое-какие вопросы?
- Может быть, и ответим. Задавайте. Слышь, Тома? Без моего разрешения не отвечай.
- Погодите. Я согласна! Я согласна ответить на вопросы, и вообще… поговорить. Мы же уже давно по душам не разговаривали. Только ругаемся. И вот что, Валя: я взрослый человек и сама буду решать, как мне жить. Ты уж не обижайся, что разрешения не спрашиваю. Задавайте ваши вопросы!
- Да что ты можешь рассказать, козища? Ты только блеять жалобно умеешь.
- Как адвокат подсудимой, протестую! Это оскорбляет честь и достоинство моей подзащитной.
- Протест принимается. Подсудимый, вы здесь в равном положении. Воздержитесь от негативных высказываний в адрес присутствующих.
- Извиняюсь. Сорвался. Не повторится.
- Извинения приняты. Подсудимая Сидорова! Ответьте на вопрос: когда вы выходили замуж, Любовь присутствовала?
- Да, конечно! Такая Любовь была, что я за ним в другой город уехала. Детей ему родила. Была любовь, а как же…
- А вы, Сидоров? По любви женились?
- Ну, в общем, да. Такая девчонка была… Беззащитная, хрупкая, нежная… Я рядом с ней себя сильным мужчиной чувствовал!
- А сейчас? Не чувствуете?
- Нет. Сейчас я себя просто высосанным чувствую. Как будто она меня до дна выпивает и еще хочет. Как вампир!
- Валя, как ты можешь! Я… Да я… Я ведь все для семьи! Для тебя, для детей! Для нас! А ты все время раздраженный… Чужой какой-то!
- А мне так легче! Когда я тебя от себя отгоню, хоть передышка какая-то. Можно чуть расслабиться, силы восстановить. У меня жизненной энергии только на себя осталось. А ты все требуешь, и требуешь, и требуешь!
- Валя… Валечка… Ты что???
- Адвокаты! Предъявите суду вещественные доказательства. Сосуды Жизненной Энергии – в зал заседаний! Сначала – адвокат Тамары!
- У моей подзащитной своей Жизненной Энергии уже почти не осталось. С самого начала было мало, а теперь и вовсе на донышке плещется. Все переливает в мужа и детей, а также тратит на сдерживание естественных эмоций. Нуждается в постоянной подпитке извне.
- Понятно. Адвокат Валентина!
- Мой подзащитный от рождения обладал достаточным запасом Жизненной Энергии, но жена приспособилась ее пить. Постоянно возникает дефицит энергии, приходится бросать все ресурсы организма на восполнение, отсюда – никакой внутренней гармонии. Раздражение, озлобление, отчуждение.
- Благодарю вас. Судебное заседание продолжается. Вопрос к подсудимой. Вы счастливы?
- Я? Да! У меня муж, дети…
- Я не спрашиваю, что у вас есть. Я спрашиваю, счастливы ли вы.
- Да, конечно, счастлива! У меня муж, дети…
- Ну вот опять. А если их не будет?
- Как «не будет»? Куда же они денутся?
- Уедут. Или бросят вас. Или умрут. Или вырастут и улетят из гнезда. Включая мужа!
- Нет. Не говорите такого. Я даже думать об этом не хочу. В них – вся моя жизнь. Если их не будет – и мне жить незачем. Их нет – и меня нет, понимаете?
- Так и запишем: «ее нет». Есть только ее отражение в муже и детях. Правильно?
- Ну, не совсем. Но в общем… да, наверное. Нет, я все-таки есть и сама по себе! Но не целая. Какая-то маленькая часть.
- Дополняю: «не ощущает целостности и самоценности». Так?
- Ох, так. С самоценностью у меня с детства проблемы.
- Причины?
- Мама… Вы понимаете, она меня критиковала. Всегда. Наговаривала на меня чужим людям. Я в ужасе была. Зачем? Почему? Я же так старалась быть хорошей! Все делала, чтобы она довольна была. А она – все равно… Ой, кажется, я плачу. Извините…
- У адвоката Сидоровой есть что сказать?
- Да. Вследствие многократного повторения матерью нелестных высказываний моя подзащитная действительно считала себя гадким утенком. Близких отношений с людьми боялась, очень зависела от мнения окружающих. Считаю, что имело место так называемое «материнское проклятие», что наложило отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Прошу занести в протокол.
- Заношу. Подсудимая, в состоянии продолжать?
- Да. Спрашивайте.
- Как реагировали на несправедливость матери?
- Ну, как… Это же мама! Проглотишь обиду – и дальше живешь. А как иначе???
- Проглоченные обиды как перерабатывали?
- Как? Не знаю, как… А их разве перерабатывают???
- Адвокат, ваша подзащитная не знала способы утилизации обид?
- Нет, не знала. Ее никто не научил, как это делать. А сама до сих пор не догадалась.
- Сколько процентов организма сейчас заполнено обидами?
- По предварительной оценке, от 70 до 85%.
- Ого! Все предельно допустимые нормы превышены. Подсудимая! Вопрос к вам. Как для вас выглядит обида?
- Плохо выглядит. Мерзко.
- Дайте какой-нибудь образ.
- Ну, жаба. Черная такая. Мерзкая, склизкая. Противная! Вот так выглядит обида.
- Итак, вы сейчас на 70-85% заполнены мерзкими, склизкими, противными черными жабами разного возраста. И все они неудержимо плодятся и хотят кушать. Вот кто съедает вашу жизненную энергию!!!
- Как «жабами»? Ой, ой! У меня к ним с детства отвращение! Меня сейчас стошнит!
- Прошу слова! Пожалуйста, дайте сказать!
- Слово подсудимому. Говорите, Валентин!
- Я тоже замечал! Что у меня к ней какое-то непонятное отвращение! Ну, хочется наорать, оттолкнуть, обидеть! Причем мне не хочется, но хочется! Само получается! Меня это вот «хочу, но не хочу» с ума сводило! Я же в принципе не злой! И на Томке по любви женился! И дети у нас! А сейчас я понял: с годами я в ней все больше жаб видел! Ну, как будто они сквозь кожу просвечивают! И шевелятся, пасти разевают! Уууууухххх, блин! Вон оно что, оказывается!
- Я, Душа Валентина, как его адвокат, имею добавить!
- Слушаем вас.
- Мой подзащитный не виноват. Он сознательно старался быть хорошим отцом и мужем, а подсознательно реагировал на обиды в виде несипатичных жаб выстраиванием внутренних защит. Отсюда и его неосознанная неприязнь к жене.
- Валя, Валечка! Но ведь ты и сам часто меня обижаешь! Ни за что при чем!
- Томка, я понял. Твои жабы все время требуют: «Добавьте нам еще подружек!». Они их притягивают! А я всегда рядом – ну и вынужден поставлять обиды. Я ж не нарочно! Оно уж как-то само получается.
- Валя, ну ты вспомни! У нас же все не так начиналось! Ты же совсем по-другому ко мне относился, Валя!
- Действительно… А когда же все это «жабье царство» началось? Ты помнишь?
- Нет. То есть да. Когда наш первенький родился. Точно, после этого.
- Странно. Вроде же мы ребенка хотели? Тогда почему так?
- Адвокаты, кто-то может осветить вопрос?
- Да, я могу. Моя подзащитная замуж вышла, чтоб от матери сбежать. Сбежала. Уехала. Забыла. Но обиды остались. Только спали до поры до времени. А пора и время наступили, когда она сама стала матерью. Это событие и разбудило старые обиды. Замуж-то сбежать можно, от себя вот не убежишь…
- Вопрос к подсудимой. Вы простили свою мать?
- Да! Да! Давно простила! Это ж мать…
- Адвокат?
- Нет. Не простила. Убедила себя, что «да», а сама все в себе подавила. А потом старые обиды новые притянули, и сейчас в ней под завязку – организм по швам трещит.
- Суд принимает решение: произвести перекрестный допрос. Будет вызван свидетель – мать подсудимой.
- Не трогайте маму! Она вообще в другом городе! И старенькая уже!
- Успокойтесь, Сидорова. Здесь будет присутствовать ее фантом. Мы ж все друг другу снимся, вы сами говорили?
- Ну хорошо. Ладно. Если фантом, тогда ничего.
- Пригласите мать Сидоровой! Сядьте вон там, возле комода. Свидетель Мама, вы готовы отвечать на вопросы?
- Готова.
- За что вы обижали свою дочь?
- Так это разве я? Это она обижалась. Я, конечно, как мать, должна воспитывать! Ну, уж как умела – на матерей в академиях не учат. Ясное дело, и критиковала, и заставляла, и ругала. Но у нее ж выбор был – обижаться или мимо ушей пропустить. Видать, нравилось ей это дело, безвинной жертвой себя чувствовать.
- Мама, что ты говоришь, мама!!!
- А что думаю, то и говорю. Ты вот от меня сбежала – и что, по-другому жизнь сложила? Да так же! Только вместо меня теперь другие тебя гнобят да кнокают! А ты и рада…
- Я не рада! Ох, мама… Если бы ты знала! Чего мне натерпеться пришлось… Я же на грани отчаяния! Я уже подумывала детей в охапку – и назад, к тебе!
- Давай-давай. Муж устал – мама подключится. Мама устанет – другой кто найдется. Без обидчиков не останешься. Беги от него, дочка. Только от себя не убежишь…
- Тома! Ты что? Какое «назад»? У нас же дети. И ты моя жена. Я тебя не отпущу. Я тебя люблю!
- Валя, Валечка… И я тебя люблю! Только как же дальше-то жить? Что мне делать???? Это же тупик какой-то!
- Тупик – это хорошо. Можно оттолкнуться от стенки и пойти в обратную сторону, другие пути поискать. Если есть желание, конечно.
- Есть!!! Есть у меня желание. Я хочу любви! Просто любви! И человеческого уважения! Разве я много прошу?
- Да нет. Совсем немного. То, на что каждый имеет право по праву рождения. Только куда же ты все это поместишь, если внутри – сплошь жабы? А любовь наливается только в чистый сосуд.
- Я не хочу жаб! Скажите, как от них избавиться? Я хочу, хочу стать чистым сосудом!!!
- Свидетель Мама!
- Прощать, дочка, прощать. Не глотать обиду, а от всей души прощать. Другого способа еще не придумали.
- Адвокат подсудимого!
- Мы с моим подзащитным искренне хотим сохранить семью, но при этом изменить отношения. Нам надоело быть поставщиками обид. Мы готовы к переменам! Пусть не сразу, но мы подождем! Дольше ждали…
- Адвокат подсудимой!
- Нам страшно. Честно скажу, мы с моей подзащитной в шоке. Столько всего свалилось! И эти жабы… Но мы понимаем, что кроме нас, никто нам не поможет. Поэтому мы искренне просим всех присутствующих: простите нас! Обижаясь на вас, мы вас автоматически обвиняли. А кому охота ходить под тяжестью вины? Поэтому мы берем все свои претензии обратно.
- Да! Я выпишу их на листочки и сожгу. А пепел по ветру развею! И все претензии вместе с ним. А потом буду прощать. И себя, и вас, и других. И по отдельности, и оптом. Я найду способы! Я больше никогда не позволю ни одной черной жабе поселиться у меня внутри. Какие бы вы не были – я люблю вас!
- И мы тебя любим… Очень любим… Все еще любим…
- Смотрите, граждане! Чудо! Она оживает!
На одеяле и правда сидела большая разноцветная бабочка, расправляла крылышки, шевелила усиками… Рассматривала мир, словно впервые. Словно очнулась от летаргического сна. Ведь трудно, почти невозможно убить самое прекрасное и самое живучее существо на свете – Бабочку-Любовь.
Дата: Понедельник, 16.07.2012, 14:34 | Сообщение # 67
Сообщений: 1352
Статус: Медитирует
И еще одна сказка:))))
ЗАВТРАК БОГОВ
Я приехала на этот волшебный бело-зелено-голубой остров одна. Мне было просто необходимо вырваться из привычного мира и посмотреть на него со стороны. Да и на себя в том мире – тоже. Не первый раз применяю этот метод, и он всегда работает отлично.
Я сняла комнату в крошечном отеле, подальше от центральных улиц. Отель стоял на возвышенности, и из окна было видно множество домов – белые стены, увитые зеленым плющом и виноградом, и дальше – полоска моря. Тишина, покой и уединение.
Первое время я уходила к морю и просто бродила по берегу в часы, когда отдыхающие уже или еще спали, и были только море, небо, крики чаек и я. Я была одна, и мне было хорошо. Нет, вовсе не зализывать раны приехала я в это чудное местечко. Не было их, ран. Но вот и того, что мне хотелось – тоже почему-то не получалось. И я твердо знала, что мне следует сделать всего маленький шажок, понять какую-то простую вещь, чтобы все сложилось. По этой причине я и не тащила с собой на остров ничего старого и привычного – только себя. Поэтому бродить по пустынному берегу мне было то, что доктор прописал.
Через неделю я почувствовала, что уже могу интересоваться чем-то другим, кроме тишины и одиночества. Хозяин гостиницы за небольшую плату тут же прислал ко мне гида – молодого человека, неплохо болтавшего на восьми языках. Я могла связно изъясняться только на двух. К счастью, оба этих языка были вполне освоены моим гидом. Хозяин называл его Мирчо, я сократила имя до Мир. Мне было приятно думать, что сам Мир сопровождает меня в моем путешествии.
Мне не хотелось шоппинга и шумных мест, где толкутся туристы. И я попросила его свозить меня туда, где тихо, красиво и можно подумать о вечном. Мир понимающе кивнул. Мне вообще казалось, что он видит меня не в общем, а как-то вглубь. Такие у него были глаза – мудрые и понимающие.
- Хотите в горы? Там есть женский монастырь и часовня. Она очень старая. К ней приезжают женщины, которые перестали понимать себя.
Оп-па… ну и дела!!! Ведь мой юный гид попал не в точку, а просто в центр этой самой точки. Собственно, с этой целью я и прибыла на остров – разобраться, почему я, такая умная, красивая, успешная, популярная, востребованная, сексуальная – и одна. Добровольно одна, заметьте, по велению сердца! Этого я никак не могла уразуметь…
- Хочу, — тут же сказала я. – Хочу понять себя. Когда выезжаем?
- Рано утром, на рассвете, я за вами заеду, — пообещал Мир. – Добираться далековато, но вы не пожалеете. Это как раз то, что вам надо.
Спала я как убитая, и утром только помнила, что мне снились какие-то замысловатые сны, которые я не могла воспроизвести. Что-то эдакое, космическое. Когда мой Мир заехал за мной, я была вполне бодра и готова к дальним странствиям.
Всю дорогу я любовалась пейзажами. Они впечатляли. Если бы мне надо было выбрать место для Рая на Земле – я бы выбрала этот остров, до того он был красив и покоен. Мирчо вел машину уверенно, не очень быстро – видимо, чтобы я успела насладиться погодой и природой. Я и наслаждалась. Попутно он мне рассказывал о местах, которые мы проезжали, и это тоже было очень интересно.
Мирчо жизнерадостно объявил, что мы почти у цели, когда вдруг что-то случилось. Машина зачихала, задергалась и заглохла. Мир несказанно удивился.
- Этого не может быть, — пробормотал он, вышел, попинал шины и нырнул под капот.
Какое-то время он возился там, потом снова попробловал завести машину. На этот раз она даже чихнуть не соизволила. Мирчо попробовал еще какие-то манипуляции, потом удрученно захлопнул капот и обескуражено сказал:
- Я прошу прощения. Я просто не понимаю, в чем тут дело.
- И что теперь? – с любопытством поинтересовалась я.
- Теперь надо идти в деревню за помощью. Там есть механик. Мы недавно проехали поворот туда, километра 2 назад.
- Ну, надо – значит надо, — кротко сказала я. – Пойдемте.
- Да нет, вам-то зачем идти? — заторопился Мирчо. – Чуть дальше, вон за тем поворотом – часовня, прямо у дороги. Мы немного не доехали. А выше, на горе – монастырь. Но его отсюда не видно. Пойдемте, я вас провожу к часовне, вы пока можете осмотреть ее и помолиться, если хотите. А я быстренько в деревню – туда и обратно.
- Иди уже, — сказала я. – До поворота я и сама доберусь. Буду ждать у часовни.
- Я захватил воду и кое-какую еду, — виновато сказал мой гид. – Возьмите, перекусите там. А то вдруг я долго?
- Давай, — великодушно согласилась я. – Отчего ж не перекусить? С удовольствием.
Всегда надо давать людям возможность откупиться, если они чувствуют себя виноватыми. Это я давно поняла…
Мирчо вручил мне сумку с провизией и потрусил назад, к деревне, а я поднялась в гору еще метров на 300, и за поворотом правда обнаружила часовню. Она выглядела очень симпатично, уютно как-то, и прекрасно вписывалась в пейзаж.
Я подошла к ней, обернулась – и ахнула. Кто смотрел в погожий ясный день с горы на море – меня поймет. Это бесполезно описывать словами, это надо видеть и чувствовать. На какое-то время я просто замерла, как жена Лота, и позволила всему этому великолепию хлынуть в меня потоком. Я всегда стараюсь запомнить на телесном уровне то, что приводит меня в такое восхищение. Потом, долгими зимними вечерами, можно воскрешать эти воспоминания и снова чувствовать, «читать» всем телом свои «путевые заметки».
Через какое-то время я пришла в себя и двинулась к часовне. Она была белая, небольшая, и двери ее были закрыты на замок. Странно… Не в обычае тут вот так двери часовен закрывать. Я безуспешно подергала замок и пошла вдоль стены. Сбоку часовня тоже выглядела неплохо: дикий виноград, зеленый глянец на белом шершавом камне – красота. Я еще немного погуляла вокруг и присела на травку. Наверное, самое время было перекусить.
В сумке оказалась простая и полезная пища: листья салата, помидоры, лепешки, копченое мясо, сыр, а еще полотняные салфетки и пара бутылок с водой. Мясо я не ем, я вообще привыкла довольствоваться малым, так что меню вполне меня устраивало. Завтрак богов!
Я расстелила салфетку, художественно разложила сыр и помидоры на листьях салата, отломила кусок лепешки, и тут услышала шум: кто-то спускался с горы прямо по лесу. Ждать долго не пришлось: из густых зарослей к моему «кафе под открытым небом» вышла женщина. Она увидела меня и улыбнулась, как старой знакомой. Улыбка у нее была хорошая, солнечная.
- Здравствуйте, — на всякий случай сказала я.
- Приветствую тебя, сестра, — кивнула она, внимательно глядя мне в глаза.
Я слегка удивилась: здесь, конечно, многие по-нашему болтают, но чтобы монашка из горного монастыря? Впрочем, чего только жизни не случается… То, что она была монашка, у меня сомнений как-то не вызывало – во-первых, это вот «сестра», во-вторых, синее покрывало (по-моему, этот оттенок называется «индиго»), окутывающее ее с головы до ног, а в-третьих – ну и кому еще здесь быть?
- Не разделите со мной трапезу? – спохватилась я.
- С благодарностью, — легко согласилась она и присела напротив. — Меня зовут Тея.
- Очень приятно, Тея. Я – Ева. Угощайтесь.
Люблю, когда люди говорят то, что чувствуют. Не из приличия, а то, что на самом деле. Она была такая – это сразу ощущалось. Хочется есть – так какой смысл жеманничать: «Ну что вы, что вы, ах, оставьте!»???
- Ждешь? – спросила она, отламывая кусок лепешки.
- Жду, — подтвердила я, так как это была чистая правда.
- А его все нет и нег… — продолжила она.
- Так он только что ушел, наверное, надо подождать? – предположила я. – Он в деревню пошел, у нас что-то с машиной случилось.
- Я не про него, — покачала головой монахиня. – Этот вернется. Через нужное время. Я тебя про твоего мужчину спрашивала.
- Про моего мужчину? – опешила я. – Это про какого из них?
- Про того, которого ты хочешь, но никак не можешь встретить, — объяснила она.
Я была в замешательстве, но недолго. Конечно, она читала мои мысли, и это было странно. Я ж никому о цели своего путешествия не докладывала. А с другой стороны – если Мир (не Мирчо, а большой Мир!) стремится мне помочь, послав мне собеседницу, то с какой стати я буду отказываться???
- Вы правильно догадались, — ответила я. – Еще не встретила. Но надеюсь!
- Ведь ты не одинока? – предположила она, коротко глянув на меня.
- Нет, конечно. У меня дети! И друзья. И коллеги. И вообще – много знакомых, с которыми мне здорово и интересно.
- Я о мужчинах. За тобой ухаживают, тебя любят, твоего внимания добиваются. Так?
- Так.
- И в чем же дело?
- Дело в том… — начала я и запнулась.
Мне и себе-то было сложно объяснить, в чем дело. Собственно, я и не знала, почему я принимаю любовь, но отвергаю секс. Вернее, стала отвергать – с некоторых пор. Совсем. Кстати, многие мои подруги считали, что я просто дура – кочевряжусь и цену себе набиваю. Но это было не так. А как вот???
- Я попробую догадаться, — помогла мне Тея. – Ты не будешь возражать?
- Нет, — улыбнулась я. – Интересно даже.
Взгляд со стороны – разве я не этого хотела? Ну вот, будет сейчас такой взгляд. От незнакомой женщины, в незнакомой стране, в незнакомом месте. Такой взгляд должен получиться исключительно непредвзятым!
- В твоей жизни было много любви и много любимых, — медленно начала она. – Это неудивительно: в тебе ощущается Свет Любви, и ты притягиваешь людей этим светом.
Ну да, так оно все и было, это я и сама могла о себе сказать.
- Ты никогда не обижалась, не зацикливалась на мелочах, не предъявляла претензий миру. Тебе было интересно: а что там, дальше? Верно?
- Верно, — засмеялась я. – Люблю, когда интересно! А чего интересного – старые отношения перетряхивать? Я уж лучше в новые погружусь! Или побуду в благословенном одиночестве!
- Молодец, — одобрила Тея. – Так и надо. Поэтому жизнь свою ты живешь радостно и азартно. И вам с ней друг с другом не скучно!
- Да уж не скучно! – снова улыбнулась я.
- И многие говорят о тебе: «Ну что ей еще от жизни надо???», а иные и завидуют. Это понятно. Талантлива, успешна, привлекательна… Я думаю, и легких романов в твоей жизни было предостаточно, и серьезных отношений.
- Да, все было, — легко признала я. – Радость встреч, боль потерь… И ни о чем не жалею! Пусть завидуют, если хотят. Что было – то мое.
- Но в последнее время ты стала избегать физической близости, не правда ли? – вдруг спросила Тея.
Ох… Вот и сформулировалась тема моих раздумий. Именно это я и делала в последнее время. Сама удивлялась – но вот избегала я этой самой близости, и все тут.
- Не скажешь, почему? – спросила она.
Я раздумывала совсем не долго. В самом деле, что мне терять?
- Понимаете… Не то чтобы я не хотела! Нет! С желаниями у меня все нормально. Гормоны играют, мужчины волнуют, кое-кто даже очень нравится. Но! Каждый раз я чувствую: не то! Не тот случай, не мой мужчина! То есть будет повторение пройденного. А какой смысл раз за разом повторять то, что уже заранее известно? Словно спускаться с небес на землю…
- Никакого смысла, — подтвердила она. – Я тебя понимаю, сестра.
- Не то чтобы я совсем уж в монашки записалась, — вслух размышляла я. – Но и особого желания экспериментировать не испытываю. Хотя знаю, что если встречу того, кого ищу, то меня ничто не остановит, и я окунусь в эти отношения с головой. Вот ведь странно получается, да? Хочу, но не хочу…
- Странно, — улыбнулась она. – Скажи мне, а давно это началось? Когда? Что случилось в твоей жизни? Постарайся вспомнить.
- Да что случилось? – задумалась я. – Ничего такого особенного… Понимаете, был у меня период такой… ну, переосмысления, что ли. Наверное, входила в возраст мудрости. Подводила итоги, ставила цели. Шлифовала свой образ – и внешний, и внутренний. Проводила ревизию и утилизацию. В общем, активно занималась собой.
- Ну и как? Успешно?
- На мой взгляд, да, — честно оценила я. – Если сравнивать «до» и «после»… Мне кажется, что я помолодела лет на 15! И внутри появилось ощущение простора, полета, восторга! Чистоты какой-то… Понимаете, вроде я – и не я. Все интересно, все успеваю, все получается. Словно крылья за спиной выросли!
- И ты стала жить больше не разумом, а ощущениями? – подбодрила меня она.
- Так оно и есть! Чувства обострились, стали такими чистыми, ясными… Тело – поет! В общем, вроде, радоваться надо. Да я и радуюсь! Любви в моей жизни – море! Но вот в плане секса…
- Ощущение, что они где-то далеко внизу, да? – спросила она меня. – А ты – в небе, свободная, словно птица.
- Ну, где-то так. Только это не высокомерие, нет!
- А кто говорит о высокомерии? – очень удивилась она и откусила кусочек сыра. – Мы говорим о полете…
- Полет! Да! Это ощущение я ни за что не хочу променять! Но я в этом полете – одна, рядом что-то никакой мужской фигуры не наблюдается. Даже в мыслях. Короче, я не понимаю, что такое со мной случилось???
- Все просто. Ты перестала быть женщиной.
- Что-о-о-о???? – опешила я.
Возмущение поднялось во мне волной. Да я столько времени потратила на осознание своей женской сущности!!! Можно сказать, только сейчас стала ощущать себя женщиной по-настоящему, а она… Что она вообще говорит???
- Ты перестала быть женщиной и стала Богиней, — спокойно завершила она свою мысль.
И наступили тишина. Я переваривала услышанное.
- Как вы сказали? Я стала Богиней? – на всякий случай уточнила я.
- Богиней, — с удовольствием подтвердила она, расправляя складки своего синего покрывала. – Это так, сестра.
- И…что? – осторожно поинтересовалась я.
- И теперь всегда ею будешь, — тут же отозвалась она. – Ты к этому шла, стремилась, хотела – ну и вот…результат налицо!
- Какой результат? – тупо спросила я.
Мой острый и гибкий ум внезапно перестал быть таковым. «В голове моей опилки, да, да, да!», — вспомнилась мне бессмертная мудрость Винни-Пуха.
- Богине не годится в спутники обычный мужчина, — объяснила Тея. – Богине нужен Бог.
- Бог, — повторила я, пробуя это слово на вкус. – Это как – Бог? В монастырь, что ли?
- Зачем – в монастырь? Вовсе необязательно, — развеселилась Тея. – Видишь ли… Когда женщина достигает состояния Богини, она наполняется совсем другой энергией. Бушующей энергией космических масштабов. У тебя внутри – целая Вселенная! Ты знаешь об этом?
- Кажется, да, — медленно сказала я. – У меня теперь почти всегда… Если я закрываю глаза, сразу возникает звездное небо. Как в космосе. И я понимаю, что оно – это я. И сны мне снятся тоже такие…вселенских масштабов. Раньше этого не было.
- И часто, глядя на людей, ты испытываешь материнские чувства, — предположила она.
- Испытываю, — согласилась я. – Только при чем тут «Богиня»? Просто мне лет уже…немало. Пора.
- Да ничего подобного! Годы тут ни при чем, — живо отозвалась она. – Богиней можно стать в любом возрасте. Если сумеешь подняться над суетой, мелочами, обыденностью. Если осознаешь себя как Источник Любви. Если освободишь свои крылья! Но не всем удается. В каждой женщине спит Богиня, просто не каждая умеет ее освободить. Ты вот – смогла.
- Очень хорошо, — в некотором замешательстве сказала я. – Ладно, пусть я Богиня. Я и сама что-то такое подозревала. По крайней мере, я себя так ощущаю. Но при чем тут секс? Вернее, почему я его отвергаю? Тут я совсем как-то запуталась…
- Секс… — протянула она, словно раздумывая.
- Ой, вы извините, если я вас напрягаю, — вдруг опомнилась я. – Может, вам про это и говорить-то не положено?
- Мне? – она даже немного развеселилась. – Да отчего же? Вовсе нет! Скажи, а для тебя секс – это вообще что?
- Для меня? Ну, это предельная близость… взаимопроникновение… слияние… Когда два человека как одно целое. Но не только телом, а и душами, понимаете? В первую очередь – душами!
- Понимаю, — кивнула Тея. – Танец Душ… Ты – Богиня, сестра. Ты постигла истину. Телом могут соединяться и животные, и это естественно и прекрасно. Когда соединяются мужчина и женщина, и от их любви рождаются дети.
- А кто рождается от Богов? – с замиранием сердца спросила я.
- Разумеется, Вселенные, — уверенно ответила Тея. – Кто еще может родиться от Большого Взрыва?
Я замолчала. Честно говоря, моя голова и так была на грани Большого Взрыва. Все, что говорила Тея, было совершенно фантастическим – и а то же время невероятно реальным. Как будто я и сама все это давно знала, но не могла выразить словами.
Тея извлекла из складок своего одеяния спелое яблоко.
- Хочешь? – спросила меня она.
- Хочу, — протянула руку я. Но взяв яблоко, почему-то не спешила откусить от него, а перекатывала с ладони на ладонь, любовалась его румяными бочками.
- Ты прекрасна, сестра, — откровенно любуясь, сказала Тея. – Как та самая, первая Ева, которая сорвала его в райском саду…
- Но ты не похожа на Змия-Искусителя, — засмеялась я.
- Очень даже похожа, — возразила она. – Я скажу тебе очень соблазнительную вещь. Запомни: грех – это человеческое понятие. Боги – безгрешны. Они выше этого.
- Потому что на Олимпе?
- Потому что в полете. Потому что в Божественной Любви греха нет… Там вообще ничего нет. Только ты, безграничная любовь – и небо.
- А Адам там есть? Как же без него? Ведь вдвоем летать веселее? – усомнилась я.
- Разумеется! Только, знаешь ли, мужчин делают Богами женщины. Богини. Подтягивают до своего уровня. До небес! Ты тоже умеешь. Только пока не пробовала. Научись видеть в мужчине Бога – и он станет им. Не поклоняться ему, не приносить жертвы, а просто – быть рядом, в свободном полете!
- Тея… А каждый может стать Богом? – вдруг возник у меня вопрос.
- Каждый, кто хочет и не боится.
Кто хочет и не боится… Получается, мне осталось только найти такого, кто хочет и не боится – и сделать его Богом. Трудная задачка, однако… Для человека – точно. Если только для Богинь…
- Тея! Вот ты сказала – Танец Душ. А как это?
- Очень просто, — сказала она, поднимаясь. – Ты закрываешь глаза – и слушаешь Музыку Души. Свою и чужую. И сливаешь эти музыки воедино. Это не только секса касается. Вообще – любых отношений. Потанцуем?
- Потанцуем! – вскочила я.
Как только я закрыла глаза, снова возникло звездное небо, и ощущение космического пространства, и невероятного расширения – как будто я могла обнять все это разом и наполнить собой. Своей Любовью. А потом я и впрямь услышала музыку. Наверное, это была Музыка Сфер. И я, не открывая глаз, отпустила тело, позволила ему кружиться и выгибаться, двигаться, как оно хочет. И уже не я руководила телом, а оно – мной. Оно явно помнило этот самый Танец Душ. Во всяком случае, мозги тут были явно не нужны!
В какой-то момент танец взорвался золотым звездопадом. Бог весть, сколько времени это продолжалось. Наверное, это был экстаз. Не знаю. Во всяком случае, пришла в себя я только тогда, когда услышала голос Мирчо. Да и то, наверное, не сразу. Потому что, открыв глаза, я еще какое-то время приходила в себя – возвращалась из своего внутреннего космоса в текущую реальность.
- Это было восхитительно, — ошеломленно произнес мой Мир, не сводя с меня глаз. – Просто… божественно.
- Мы завтракали, а потом нам захотелось потанцевать, — зачем-то объяснила я.
- Мы?.. – Мирчо был явно в непонятках.
Только тут я сообразила, что Теи нигде не видно.
- Ко мне спустилась с горы монахиня. Наверное, из монастыря. Такая, в синем покрывале. И мы разделили трапезу. Ее звали Тея.
Мирчо смотрел на меня во все глаза.
- Там никто не живет, — медленно произнес он. – Это заброшенный монастырь, просто живописные руины.
- Тогда…кто это был? – уставилась на него я. – Может, из деревни?
- Нет… Это не из деревни, — покачал головой Мир. – Я слышал о таком, но никогда не думал, что… Хотя…
- Мир, ты чего? – озадачилась я. – Что случилось-то?
- Есть такая легенда. Иногда с горы спускаются древние Боги. Но их дано увидеть не каждому.
Мирчо умолк.
- Мир! Ну не замирай! – в нетерпении подогнала его я. – А кому дано?
- Тем, кто сам стал Богом, - ответил Мирчо. – Они приходят приветствовать собрата и потанцевать с ним.
«Собрата? Или со-сестру?», — мелькнуло у меня в голове. Странно, но мне ни разу в голову не пришла мысль, что Тея была галлюцинацией, или что я сошла с ума.
- Мирчо, ну почему из тебя клещами все надо вытягивать? – посетовала я. – Ладно, предположим, приветствуют. А дальше-то что?
- Мне, смертному, не дано знать намерения Богов, — смиренно произнес Мирчо. – Наверное, вы лучше знаете, что дальше.
Так. Хорошо. Видно, Мирчо еще не готов был летать со мной на одном уровне. Ну и ладно!
- Я полагаю, дальше надо решить вопрос с починкой машины, — подсказала я. – Ты привел механика?
- Я привел. Только он оказался не нужен – машина сразу завелась, с пол-оборота, — доложил мой Мир. – Сам не понимаю, что это было!
- Еще мне хотелось бы попасть в часовню, но там, на дверях – замок, — продолжила я.
- Где – замок? – непонимающе спросил Мирчо, переводя глаза то на меня, то на двери.
Я взглянула – мама моя, двери распахнуты настежь, никаких замков не наблюдается. Мне казалось, что Мирчо вот-вот рухнет в обморок, поэтому я решительно взяла ситуацию в свои руки. Я заставила его рассказать мне историю часовни, монастыря и вообще этих мест. Потом мы сели в машину и проехали выше, к монастырю. И правда, не соврал мне Мир, это были действительно живописные, но необитаемые руины.
Потом мы поехали обратно, и я все время задавала Мирчо вопросы, чтобы он не впадал в состояние благоговейного восхищения. Мирчо взял себя в руки и выполнял обязанности гида с особенным рвением.
- Мирчо, а где ты учился языкам? – спросила я его.
- Греческий – мой родной, английскому меня учили родители, русскому научился во время учебы в Москве, остальные – как-то сам выучил. Мне хорошо даются языки.
- У тебя очень хорошее произношение. Просто божественное, — искренне похвалила я.
Мир засиял и расцвел улыбкой, и бросил на меня такой благодарный взгляд, что я внутренне ахнула: так вот, похоже, как Богини поднимают мужчин в заоблачные выси!!!
- Я люблю русский язык, — застенчиво сказал он. – Часто хожу на русские сайты, общаюсь с людьми, для практики и расширения словарного запаса. Так вот, я недавно прочитал очень необычную русскую молитву, только кто ее придумал, не знаю.
- Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась я.
- «Я хочу любить тебя, но не держать тебя. Я хочу ценить тебя без условий и рассуждений. Я хочу присоединиться к тебе, но не вторгаться в тебя. Я хочу помогать тебе, но не упрекать в неумении. Если мы оба будем этого хотеть, мы можем встретиться».
Здорово, правда?
- Здорово, — согласилась я.
Это правда было здорово. Это было Послание. Мир, как всегда, был добр ко мне, и через Мирчо ответил на мой главный вопрос: будет ли рядом со мной в свободном полете лететь тот, которого я ждала. Мужчина, которого я увижу и почувствую, как Бога. И теперь я знала, как притянуть его к себе, в небо, на высоту птичьего полета.
«Ты есть Бог», — тихонько шепнула я. Слова выговорились легко, как будто я была к ним готова давно-давно.
«Надо будет приобрести себе какой-нибудь сарафанчик цвета индиго», — пришло мне в голову.
- Мир! Вези-ка меня туда, где продают одежду для Богинь! – весело распорядилась я.
- Знаю такое место, — с энтузиазмом отозвался мой добрый Мир.
А я покрепче сжала в руке краснобокий плод – яблоко, которое подарила мне древняя богиня Тея во время нашего завтрака. Завтрака Богов…
Дата: Воскресенье, 05.08.2012, 10:18 | Сообщение # 68
Сообщений: 1352
Статус: Медитирует
СЕМЬ ИСТОРИЙ О МЕЧТАХ
История первая.
Один человек совсем не умел мечтать. Он считал мечты вредной ерундой и предпочитал синицу в руках журавлю в небе.
Когда Мечты робко стучались в его окно, он сердито отмахивался от них и только что не говорил «кыш!», так его раздражало это порхание и мельтешение. Надо было жить, работать и быть полезным членом общества, заботиться о хлебе насущном, и некогда было отвлекаться на всякую эфемерную чепуху.
Человек жил «как все», работал «как все», состарился «как все», и вот пришел час его Ухода. Он лежал на постели, и к его смертному одру слетелись Мечты.
- Почему я прожил такую долгую и, в общем-то, скучную жизнь? – спросил Человек. – Почему в ней было много трудностей, но мало радости?
- Потому что ты ходил по земле и никогда не поднимал глаза к небу. Потому что ты сузил большой мир до пределов своего узенького мирка. Потому что за жизненными трудностями ты не разглядел своих возможностей. Потому что ты никогда не мечтал…
История вторая
Бродила по белу свету Безумная Мечта. Она была настолько безумна, что никто не хотел с ней связываться. Она была ни на что не похожа, ни с чем не сравнима, ее трудно было даже словами описать…
- Глупец, ты растратишь свою жизнь в погоне за этой Безумной Мечтой, — говорили ему.
- Этого не может быть, потому что не может быть никогда, — вразумляли другие.
- Ты мог бы заняться делом и принести много пользы себе и людям, — утверждали третьи.
Но он был глух к чужим увещеваниям – его влекла Безумная Мечта, и он целенаправленно и неутомимо шел к ней.
- Безумец… — махнули на него рукой родные и близкие. – Ничего у тебя не получится. Простая логика подсказывает, что это невозможно.
Но он не верил им, он верил в свою Безумную Мечту.
Так был изобретен телевизор – невероятное устройство, передающее живое изображение и звук с помощью радиосигналов.
История третья
Жил-был на свете Мечтатель. У него было хорошее воображение, и он очень любил мечтать. Он собирал вокруг себя самые разные Мечты и фантазировал, как они сбудутся. Это было прекрасно, нереально, феерически!
Из-за своего увлечения Мечтами он любил уединение и часто пропускал какие-то важные события в своей жизни, не замечал возможностей, не ценил дружбы… Зато Мечты его становились все более красочными и разнообразными, и Мечтатель раз за разом погружался в них с головой.
Так он и не заметил, как пришла старость. И вот однажды он опомнился, оглянулся по сторонам, а там… Оказывается, за это время его друзья и знакомые меняли работу, строили дома, рожали детей, путешествовали по миру и делали еще много чего, а он… Все это как-то мимо прошло, оставшись лишь мечтами.
- Мечты! Что такое? Ведь я так любил вас, больше, чем кто-то другой! Почему же вы так и не сбылись???
- А ты ни разу не приложил усилий, чтобы перевести нас в реальность, — ответили Мечты. – Мы – всего лишь красивые картинки, если не подкреплены действием.
История четвертая
Юная, свежая, светлая Мечта пришла к человеку и попросила:
- Воплоти меня в жизнь, пожалуйста!
- Еще не время, — ответил человек, — я слишком молод для такой Мечты.
Через какое-то время Мечта вновь обратилась к нему:
- Теперь ты взрослый, воплоти меня, пожалуйста!
- Еще не время, — покачал головой человек, — надо сначала крепко встать на ноги.
- Ну что, пора? – поторопила его Мечта, когда он уже крепко стоял на ногах.
- Еще не время, — сказал человек, — надо детишек поднять, а уж потом…
- Может, сейчас? – спросила его Мечта на свадьбе его младшей дочери.
- Нет, нет, еще не время, — покачал головой человек. – Столько хлопот, дети, внуки, давай потом?
- Хорошо, потом, — вздохнула Мечта.
И вот человек вышел на пенсию и через какое-то время вспомнил о Мечте.
- Эй, Мечта, ты где? По-моему, пришла пора!
- Уже не время, — вздохнула старая, поблекшая, одряхлевшая и почти растаявшая Мечта. – Уже не время…
История пятая
Жили-были Человек и Мечта.
Она была чудесной, волшебной, неземной! Он думал о ней днем и ночью. Он страстно хотел ее. Он представлял во всех подробностях, как произойдет их первая встреча и что будет потом. Но он страшно боялся, что у него ничего не получится.
Часто он думал, что недостоин ее. И еще он побаивался тех изменений в жизни, которые неизбежно случается, если Мечта станет зримой. А иной раз даже обвинял ее в том, что она – беспочвенная и ветреная. Не вслух, конечно — про себя. Ведь он все еще сомневался, а Мечта ждала…
Шли годы, а он так и не решился связать с ней свою жизнь. А потом она умерла. Мечты тоже умирают, знаете ли.
Он похоронил свою Мечту и остаток жизни провел, оплакивая ее безвременную кончину и свое безнадежное одиночество.
- Как жаль, что ты так и не сбылась, — вздыхал он, вспоминая свою Прекрасную Мечту.
- Как жаль, что ты так и не попробовал, — шепнула Несбывшаяся Мечта.
История шестая
У одного человека была Несбыточная Мечта. Такая Несбыточная, что все только пальцем у виска крутили:
- Ты чего, совсем уже «того»? Нашел, о чем мечтать! Это же невозможно! Несбыточная твоя мечта, несбыточная!
- Зато красивая! – любовался Мечтой человек. – Дерзкая! Смелая! Мне нравится!
- Но ты же никогда не воплотишь ее в жизнь! – говорили ему.
- Я буду к ней стремиться! – отвечал человек.
И он действительно стремился! Он делал все, чтобы приблизить свою Мечту, а поскольку не знал в точности, что именно может ее приблизить, то пробовал разное. Так он незаметно стал разносторонней личностью.
Он был уже глубоким стариком, а Мечта так и оставалась Далекой Мечтой. Но он ни о чем не жалел: в погоне за Мечтой он прожил яркую и насыщенную жизнь, многое преодолел, многого добился, и ему было о чем вспомнить! Он оставил после себя записи, документы, чертежи и вычисления – все, что он делал для своей заветной Мечты.
- Вот чудак, убил жизнь на Несбыточную Мечту, — шептались на его похоронах «доброжелатели». – Чего ради?
А Мечта, в которую он так верил и питал и верой, и делами, тем временем набрала вес, плотность и крылья. И через какое-то время уже другие люди сумели расшифровать его записи, понять вычисления, разобраться в чертежах и построить по ним аппараты. Так люди полетели к звездам.
История седьмая
Жила-была женщина, которая очень любила мечтать. Она мечтала везде и всегда: когда ехала в трамвае и когда готовила ужин, когда нежилась в ванне и когда стояла в очередях. Она мечтала о том, чтобы Мир стал чище, светлее, добрее, и чтобы в нем все относились друг к другу бережно и не делали другим больно.
- Мне нравится твоя Мечта, — шепнул ей Мир. – Я тоже мечтаю стать именно таким! Ты мне поможешь в этом?
- С удовольствием, — сказала она, — но я не знаю, как! Ведь многие уверены, что такой Мир может быть только в сказках.
- Расскажи им эти сказки, — попросил Мир. – Может быть, им понравится, и они тоже захотят сделать меня сказочным?
- Хорошо, — ответила женщина и стала писать сказки.
Прошло время, и действительно – многие люди прочитали ее сказки и тоже захотели сделать мир чище, светлее, добрее. Ей стали заказывать сказки на разные темы, и однажды один журнал попросил ее написать что-нибудь о Мечтах.
Сказочница с энтузиазмом взялась за дело – истории слетались к ней сами собой, как бабочки на ладошку. Работа шла легко, ведь она любила и умела мечтать, и ей было что рассказать о Мечтах. И тут…
Тут ее посетила новая Мечта, которой раньше не наблюдалось. Вдруг ей очень захотелось создать Блокнот-Мотиватор – книгу, которая поможет людям преодолеть Страхи, смести все преграды и найти путь к своей Мечте.
- Я назову его «100 шагов к Мечте», — решила женщина.
- Прекрасно! – одобрил Мир. – Мне очень нужны Мечтатели! Ведь если меня видят прекрасным, мне ничего не остается, как отражать эти представления!
***
…Этой женщиной-сказочницей была я. А Блокнот-Мотиватор – это моя очередная Мечта. И она, собственно, уже сбылась! Думаю, в сентябре вы уже сможете увидеть его в магазинах. Вы узнаете его по названию «100 шагов к Мечте». ПОМЕЧТАЕМ ВМЕСТЕ?
Ночь. И снова не было сна. Неделю назад он сказал мне: «Извини, но у нас ничего не получится. Дело не в тебе, дело во мне. Не обижайся…»
Эти слова, в разных вариациях, я слышала несчетное количество раз. А иногда они исчезали просто так, без слов. И это было больно и обидно.
Снова одолевали мысли: «Что, ну что я делаю не так? Почему мне так не везет? Ну я же не уродина, не дура, не грымза какая-нибудь. Но все не в радость, потому что в моей жизни нет Любви. В моей жизни совсем, совсем отсутствует Любовь».
Кажется, я плакала. И в какой-то момент я упала на колени и, обращаясь к потолку, страстно взмолилась: «Господи! Пожалуйста! Я так хочу Любви! Я не могу без Любви! Пусть ко мне придет Любовь! Ну пожалуйста, пожалуйста!». И Бог меня услышал.
- Я пришла, — сказала Любовь. – Посмотри на меня.
Она сидела в кресле у окна. Вид у нее был усталый, и похожа она была на замученную бытом домохозяйку. Видимо, сомнения отразились на моем лице, потому что она усмехнулась и сказала:
- Я меняю лики. Я могу быть такой…
Она мгновенно перетекла в образ восхитительной, искрящейся и недоступной Снежной Королевы.
- И такой…
На месте Королевы сидел веселый карапуз лет пяти, перемазанный в шоколаде.
- И такой…
Нежный образ юной тоненькой девушки, играющей на скрипке.
- И такой…
Так, наверное, выглядела страстная, огненная, неукротимая Кармен.
- В общем, у каждого свое представление обо мне, — подвела итог она.
В кресле снова сидела Замученная Домохозяйка.
- Ты звала меня. Зачем? – нетерпеливо спросила Любовь.
- Ну как зачем? – растерялась я. – Я хочу Любви. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни. Всегда. У всех есть Любовь, и у меня должна быть.
- Я никому ничего не должна, — мягко возразила Любовь. – Там, где звучит слово «должна», я не живу. Я ухожу. Или умираю.
- Разве ты не бессмертна? – удивилась я.
- Меня часто убивают. Но я воскресаю, как птица Феникс, и возрождаюсь в другом месте, в другом качестве, в другом образе. Так что в каком-то смысле – да, бессмертна.
- Но как можно убить Любовь? – продолжала допытываться я.
- Меня убивают Претензиями. Обидами. Ложью. Предательством. Ревностью. Стремлением обладать безраздельно. И словом «должна», — грустно ответила Любовь. – За свою историю человечество придумало очень, очень много способов убийства Любви.
- Да, Любовь часто бывает несчастной, — тихо сказала я.
- Нет, моя дорогая. Любовь – это и есть Счастье. Если Любовь несчастна, то это не я, ты меня просто с чем-то перепутала.
- Но с чем Любовь можно перепутать? – еще больше удивилась я.
- Со страстью. С желанием быть хоть кому-то нужной. Со стремлением доказать, что ты не хуже других. Со скрытой корыстью. Мало ли с чем? Люди – такие путаники… Большинство из них просто не знает, что такое Истинная Любовь.
- Но подожди… Ведь я прочитала столько книг о любви! Всем известно, что такое Любовь… Ромео и Джульетта… Отелло и Дездемона… Анна Каренина…
- Детка, ну что ты такое говоришь? – всплеснула руками Любовь. – Неужели ты действительно думаешь, что это я, Любовь, травлю…давлю… душу…уничтожаю???
- Но это же все из-за Любви?! Из-за тебя? Разве нет???
- Нет, — печально ответила Любовь. – Это из-за страха. Страха потерять. Страха быть отвергнутым или обманутым. Страха остаться одному. Страха перед осуждением. Это Страх убивает Любовь. Вот так, девочка.
Я совсем растерялась, в голове был полный кавардак. Все, что казалось твердым и незыблемым, стало терять четкие очертания, становиться текучим и эфемерным.
- Но тогда… какая ты по-настоящему? – спросила я.
- Лучше всего обо мне сказано в Святом Писании, — ответила Любовь и с удовольствием процитировала: «Любовь долготерпит, милосердствует, Любовь не завидует, Любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит».
- Всего надеется, все переносит… — машинально повторила я. – Да, наверное. Раз ты говоришь.
Я согласна всему верить, все переносить. И все еще надеюсь! А ты не приходишь и не приходишь! Почему ты обходишь меня стороной?
- Потому что ты меня боишься, — усталоо пояснила Любовь. – Я прихожу, стою рядом, но ты предпочитаешь мен не видеть. И не принимаешь меня в свое сердце.
- Я? Боюсь?? Любви??? – возмутилась я. – Но это неправда!
- Ты боишься боли. Для тебя Любовь – это неизбежная боль.
- А разве не так??? – запальчиво спросила я.
Любовь уже начинала раздражать меня своими парадоксами.
- Не так! – сердито сказала Любовь. – Нет во мне никакой боли. Ее люди придумали. Я красива. Легка. Свободна. Я – как бабочка на ладошке. Ты держала когда-нибудь бабочку на ладошке?
- Ну да, в детстве, — вспомнила я. – Я очень тихо стояла и любовалась, даже почти не дышала, а она ползала по ладошке и крылышками перебирала, и было так смешно и щекотно…
- Что будет, если хватать бабочку за крылья? Или сжать кулак? — продолжала Любовь.
– Она погибнет, — тихо сказала я.
- И я погибаю, когда меня пытаются удержать. Зажать в кулаке…А иногда меня вообще засушивают и накалывают на булавку. Как трофей… — печально сказала Любовь. – Что ж вы со мной делаете, люди? И с собой…
Повисла тягостная пауза. Мы обе молчали. Передо мной проносились картинки из собственной жизни. Сколько раз я сжимала кулак! И хватала за крылья. И потом горевала над хладным трупиком Любви, не понимая, почему она умерла.
Любовь понимающе покивала, словно слышала мои мысли.
- Да, ты вела себя как неразумный ребенок. Схватить, удержать, не пустить, взять в плен. Это так по-человечески!
Я смотрела на Любовь каким-то новым, совсем другим взглядом. Вот сидит в кресле Легкокрылая Бабочка, которую превратили в Заморенную Домохозяйку. Я превратила!!! Сама, никто не заставлял. И я опять от нее чего-то требую. От нее все чего-то требуют, требуют, требуют…А сами при этом все крепче сжимают кулаки и обрывают хрупкие разноцветные крылья. Слезы поднимались, поднимались, и внезапно брызнули из моих глаз, словно весенний дождик.
- Любовь, но что я могу сделать для тебя? – сквозь слезы спросила я.
- Принять меня как Дар. И не препятствовать свободному полету. Просто – дай мне место на своей ладошке, — попросила Любовь. – Я ведь тоже так соскучилась по людям…
- Ты больше никогда не уйдешь? – спросила я.
- А я никогда и не уходила, — сказала Любовь. – Я всегда рядом. И всегда жду…
…Наверное, мне снились хорошие, светлые сны. Потому что я проснулась с улыбкой. А когда раздернула шторы, увидела, что ночью прошел легкий дождь. Лужи парадно блестели, а листва была глянцевой и свежей. Мир был обновленным и очень радостным. И с той стороны на стекле сидела роскошная, невероятно красивая бабочка. Автор: Эльфика
Изумрудный Дракон появился в моей жизни так же волшебно, как многие другие вещи.
Только что я сидела одна, забравшись с ногами в кресло, потушив свет и слушая Музыку Дождя. Мама вошла, тихонько постояла у двери и вышла, так и не сказав ни слова. Но я ясно «услышала» ее эмоции: нежность, любовь и тревогу за меня. «Господи, ну как же она будет жить в этом мире! Она такая хрупкая, а он такой безжалостный…», — вот как это переводилось с языка эмоций.
Я умею ощущать такие вещи. Всегда умела. Я чувствую людей – и поэтому люблю побыть в одиночестве. Большинство людей, сами того не подозревая, переполнены эмоциями темных и грязных цветов. Злоба, и ненависть – черные, тоска – грязно-зеленая, обиды – разные оттенки серого, гнев и ярость – черно-багровые, стыд – грязно-желтый. Ну и так далее.
А я люблю малиновую радость, золотистую любовь, изумрудно-зеленую безмятежность, розовую нежность – в общем, чистые и светлые тона. Но такие цвета в городе можно встретить редко. Больше все-таки темных или смешанных. Я, конечно, никого не осуждаю – я уже знаю, что мало кто вообще видит эмоции в цвете, но время от времени ухожу в свою «раковинку» — чтобы отдохнуть от какофонии цветов.
Вот мама у меня вообще-то розово-золотистая, но вся ее сущность заляпана пятнами тускло-синей тревоги. Мама тревожится за меня. Она говорит, что я слишком выделяюсь из толпы, что социум не терпит «белых ворон», что надо играть по установленным правилам, что мне трудно будет найти свое место в жизни, что я как бы не от мира сего… А еще мама говорит, что у меня «больное воображение», которое когда-нибудь меня погубит.
Наверное, мама права. С определенной точки зрения. Но у меня есть своя. Образ белой вороны мне даже приятен – люблю белый цвет равновесия и чистоты, а ворона – птица умная. Свое место в жизни мне искать не надо – я и так на нем нахожусь. Играть по установленным кем-то там правилам я умею, но не хочу – лучше установлю свои, более подходящие для меня. А как не выделяться из толпы, я вообще не понимаю. Каждый выделяется, каждый уникален, каждый не похож на других. И с воображением: я точно знаю, что оно не может быть больным, просто если воображение настроено на негатив… Но мое воображение здоровое, и я его люблю.
В общем, я не разделяю маминых тревог, но стараюсь ее беречь. Одно плохо: я не могу откровенно рассказывать ей о своих мыслях, чувствах и маленьких открытиях. А то она будет тревожиться еще больше, и станет совсем не видно ее розово-золотистой сущности.
В общем, если бы у меня был друг… Такой, не просто приятель – а Друг! С которым можно было бы говорить бы на одном языке…
- Привет, Принцесса! – отчетливо раздалось совсем рядом.
Я удивилась и уставилась в ту сторону, откуда шел голос. Ничего такого там не было – письменный стол, на нем выключенный комп, какая-то мелочь, кактус и ключи. Все! Некому там было голос подавать.
- Ориентируйся на цвет, — посоветовал все тот же голос.
Я сориентировалась и увидела, что брелок на ключах пульсирует мягким зеленым светом.
- Позови меня, и я предстану, — предложил голос.
- Пожалуйста, приходи! – включилась в игру я. – Я всегда рада гостям.
Изумрудное сияние усилилось, распространилось и расширилось, и уж через секунду на краю моего письменного стола сидело совершенно непостижимое существо – бугристое, пупырчатое, округлое и напоминающее цветом и фактурой свежий огурчик причудливо-неправильной формы. Существо потрясло головой, чихнуло и открыло глаза. Ого! У «огурчика» были огромные оранжевые глаза, очень симпатичные.
- Прошу прощения, Принцесса, я постоянно чихаю при расширении, — извинился «огурчик» и виновато поморгал своими невероятными глазами. Он мне определенно нравился.
- Значит, я для тебя Принцесса, — констатировала я. – А ты для меня кто?
- Ах, конечно же! Разреши мне представиться: я – Дракон, и меня зовут Сет, — и «огурчик» приложил к округлому брюшку невесть откуда высунувшуюся лапку. – Можно, я спрыгну? Неудобно тут, на краю…
- Да на здоровье, — разрешила я, продолжая пялиться на странного дракончика-огурчика.
В принципе, чудеса в моей жизни скорее норма, чем исключение. Уж такие правила я для себя установила в части чудес. Так что особенно сильно шокирована я не была. Но драконы ко мне еще никогда не приходили, это было что-то новенькое.
Тем временем Сет спрыгнул со стола и заковылял к креслу. И я увидела, что он, пожалуй, и вправду дракон! На спине обнаружился аккуратный гребень, сзади волочился довольно мощный хвост, а по бокам, по-моему, были сложены плотно прижатые к туловищу крылья – из-за них он и был такой…огурцеобразный. Но цвет, цвет! Он был и снаружи, и изнутри невероятно чистого переливчатого перламутрово-зеленого цвета, и такого оттенка я еще нигде, ни у кого, никогда не видела. И кое-где в нем вспыхивали и тут же гасли золотые искорки. В общем, просто глаз не оторвать!
- Ну вот, устроился, — удовлетворенно сообщил дракончик, расположившись в кресле. Хвост он сообразил свесить через мягкий подлокотник.
- Ну-с, и откуда ты взялся? Надеюсь, ты не плод моего воображения? – задала я вопрос, который меня очень занимал на текущий момент.
- Нет, я не плод, — заулыбался дракон. – Я – твой личный дракон. Зовут Сет. Лет мне… э… слушай, я плохо могу пересчитывать на земное летоисчисление… В общем, много!
- На земное?… – ухватила мысль я. – Так ты не с Земли?
- Конечно! – удивился дракон. – Где это на Земле водятся такие же?
- Может, на острове Комодо? – поддразнила его я. – Или в непроходимых джунглях Амазонки?
- Да нет, что ты, это совсем другой вид! Хотя, в принципе, определенное сходство есть, — сознался дракон. – Но там, откуда мы с тобой прибыли, подобных мне много.
- Мы с тобой? – удивилась я. – А, собственно, откуда мы прибыли?
- С Изумрудной Звезды, разумеется, — проинформировал меня дракончик. – Разве ты не помнишь?
- Не то чтобы не помню, — медленно проговорила я. – Просто я думала…
- Что это твои фантазии? – догадался дракон.
- Ну да, — призналась я. – Я много чего помню такого, чего нет в этом мире. Мне мама всегда говорит, что у меня чересчур развита фантазия.
- Что такое «чересчур»? – не понял дракончик. – В отношении фантазии не бывает «чересчур»! Вот «недочур» — сплошь и рядом!
- Ну, здорово! – обрадовалась я. – Стало быть, мы с тобой – с другой планеты? Я так и знала! А где же ты тогда был раньше? Почему не проявлялся?
- Я проявлялся, — сказал Сет. – Сколько у тебя в компе картинок с драконами? Кто в первом классе на Новый год костюм дракона себе смастерил? В конце концов, какой брелок у тебя на ключах?
- Маленький зелененький дракончик! – сообразила я.
- Ну вот, а говоришь, не проявлялся… Просто ждал, когда ты созреешь, чтобы вот так, в открытую, — прийти, посидеть, поговорить.
- Слушай, правда, а почему я так люблю драконов? – с энтузиазмом спросила я. Во мне уже проснулось мое знаменитое и так пугающее маму «больное воображение».
- Каждой Принцессе положен личный Дракон, и в глубине души ты об этом всегда знала. Вот почему. Я – твой личный Дракон.
- Ну ничего себе! – восхитилась я. – А…
- Подожди! – остановил меня дракончик. – Дай послушать музыку! Ты слышишь, какую удивительную мелодию напевает дождь?
- Ты умеешь слушать Музыку Дождя? – изумилась я. Впрочем, чему тут было изумляться? Раз уж мы с одной планеты…
- Разумеется, — подтвердил дракон. – Все, что умеешь слышать ты, умею и я.
- Какое счастье, — с чувством сказала я. – Знаешь, я давно поняла, чего мне так не хватает: человека, с которым можно слушать Музыку Дождя, и наблюдать Танец Листвы, и разговаривать со звездами… Здесь, на Земле, это практически никто не умеет.
- А вот и нет! – радостно сообщил дракон. – Ошибаешься! Разумеется, наших на Земле не так уж много, но они есть – я тебя уверяю! И мы их обязательно найдем.
- А как мы узнаем, что они с Изумрудной планеты? – сразу озаботилась я.
- Очень просто! – развеселился дракон. – Ты знаешь, какого цвета ты со стороны?
- Нет, конечно! Я же себя со стороны не видела. А зеркала цвета почему-то не отражают. Странно, правда? Так какого же я цвета?
- Такого же, как и я! И все наши – такие же! – сообщил дракончик. – Это потому, что внутри мы никогда не теряем связь с нашей Изумрудной планетой. И поэтому нас так тянут звезды.
- Я тоже люблю смотреть на звезды, — призналась я. – Особенно хорошо, когда залезешь на крышу – так ближе.
- Так, может, на крышу? – предложил дракончик.
- Ночь на дворе, а чердак замыкается, и потом, небо затянуто тучами, — загрустила я. Вообще-то идея мне понравилась.
- Да ты что, какие проблемы, Принцесса? – весело спросил дракон. – Теперь же у тебя есть я! Твой личный дракон! Открывай окно и садись мне на спину.
Я распахнула окно. Дождь выдавал тихое стаккато, в котором чувствовались скрытый восторг и радостное предвкушение. Мой Изумрудный Дракон Сет забрался на подоконник, а я пристроилась на мягкий гребень (кстати, удобно, как в седле!) и уцепилась сзади за его шею. Дракон прыгнул – и с тихим треском расправились огромные, перламутрово-зеленые, полупрозрачные, невесомые крылья. Он сразу взмыл вверх, и перед нами открылась панорама ночного города, а выше – облака, которые мы пробили, как истребитель, а еще выше – звезды. Они казались таким близкими, что рукой подать, и одна из них была моей. Нет, нашей!
- Ты расскажешь мне про нашу родную планету? – прокричала я своему Изумрудному Дракону.
Он не ответил, только покивал головой, и выдал какую-то сложную и замысловатую фигуру пилотажа, от которой захватило дух. Теперь внизу не было облаков, и я увидела землю, и огни городов, и ниточки дорог, а главное – я увидела разбросанные в разных местах Земли точки перламутрово-зеленого цвета. «Наши! Теперь мы обязательно с ними встретимся!» — с восторгом подумала я. Они мерцали и пульсировали, словно подавали нам сигнал, и теперь звезды были и сверху, и снизу, а в бесконечном воздушном пространстве парили еще две изумрудные звездочки – я, Принцесса, и мой личный Изумрудный Дракон Сет.
Читаю и читаю...и начитаться не могу! В каждом сказочном "неположительном герое" узнаю себя. Будто все сказки Эльфики с меня написаны! Но... очень радует добрый и мудрый конец сказок. А сказка "СЕРДЦЕ НА ЗАМКЕ " так уж и вовсе про меня! Я тоже хоронила себя прежнюю, чтобы быть настоящей, "теперешней" либо вовсе умереть. Да... жизнь прожить-не поле перейти... Подписалась на сказки Эльфики. Буду их читать и взращивать на примере героев в себе доброе, мудрое, вечное. Спасибо! Любви, Доброты, Мудрости, Творчества, Радости! На высшее благо тебе! На высшее благо всем нам!
Дата: Понедельник, 27.08.2012, 12:07 | Сообщение # 72
Сообщений: 1352
Статус: Медитирует
БАХЧИСАРАЙСКИЙ ФОНТАН
Кто не знает Бахчисарайский фонтан, знаменитый Фонтан Слез, жемчужину дворца крымских ханов Гиреев? После того, как его воспели Пушкин, Леся Украинка и Адам Мицкевич, фонтан стал знаменит на весь мир.
Говорят, этот источник покровительствует женщинам. Если очень-очень сильно его о чем-то попросить, желание обязательно исполнится. А особенно сильно волшебство, если соберутся вместе семь женщин и все вместе одновременно попросят Фонтан Слез об одном и том же.
… Их было семеро. Семь женщин, мечтающих о Счастье. И семь причин, по которым каждая из нас не могла считать себя счастливой.
Одна, недавно вышедшая на пенсию, к старости оказалась никому не нужна и совершенно бесполезна.
Другая, средних лет, была страшно одинока и никак не могла встретить спутника жизни.
Третья, чрезмерно полная, неуклонно набирала вес и считала, что похожа на жабу или на бурдюк.
Четвертая, совершенно убитая горем, только что потеряла любимого, и все краски мира для нее померкли.
Пятая, самая молодая, запуталась в собственных отношениях, как муха в паутине.
У шестой, человека творческой профессии, пропало вдохновение, и все стало для нее скучным и серым.
А седьмая, опытная, была уверена, что жизнь – сложная штука, бьет ключом, и все по голове, что мир злой и ничего хорошего от него ожидать не приходится.
Они просили Фонтан об одном – о счастье. Они верили в чудо, и оно случилось – Фонтан заговорил!
- Благодарю небеса за встречу с вами, о прекраснейшие из прекраснейших!
- Ты смеешься над нами? – обиделась та, что считала себя жабой.
- Как я посмел бы смеяться над вами, о мудрейшие из мудрейших?
- Ты издеваешься, — подтвердила та, что была старшей. – Я в возрасте мудрости, но не чувствую ее в себе. Если бы мы были мудры, мы не стояли бы здесь.
- Но вы же знали, куда и когда прийти, о прозорливейшие из прозорливейших! – прошелестел Фонтан.
- Ну, это уж точно случайность! – подумала каждая из семи.
- Это – чудо из чудес, о счастливейшие из счастливейших! – уверил их Фонтан. – Несмотря на то, что вы все по разным причинам считаете себя обделенными счастьем…
- Да, мы очень хотим стать счастливыми, — подтвердили женщины.
- Я готов вам помочь. Но я не раздаю Счастье просто так, его надо добыть своими руками. Ведь только то, что заработано и прочувствовано, становится для человека по-настоящему ценным!
- Мы понимаем… мы готовы! – закивали женщины.
- Ну что ж… Если вы готовы на пять дней и шесть ночей удалиться в уединенное место с Духами Гор и делать то, что они скажут – вы обретете свое Счастье. Я могу перенести вас к Духам Гор. Я не знаю, сможет ли каждая из вас найти Счастье. Но знайте, что в любом случае вы вернетесь иными – не такими, как были раньше.
- Нам нечего терять. Мы готовы, — ответила за всех Творческая. – Вперед!
И в следующий момент семь женщин оказались совершенно в другом месте – там, где обитают Духи Гор. С этой минуты они забыли обо всем, что было прежде – им просто некогда было думать об этом. С раннего утра до позднего вечера Духи Гор учили их разным странным вещам.
- Дышите полной грудью, позвольте себе вдыхать ароматы разнотравья и скал, цветов и ветра, — говорил один Дух. – А свежий горный воздух наполнит вас Вдохновением. В каждом правильном вдохе – Счастье! Мы будем вдыхать Счастье, что может быть прекраснее?
- Чистая горная вода отмоет всю гадость, которая накопилась в вас в ваших дымных городах, — вторил ему другой Дух. – Вы увидите, как на глазах растворяется жир, разглаживается кожа, фигура приобретает четкие очертания. Чистота в тебе, чистота в мыслях, чистота в душе, и это Счастье!
- Ваше тело помнит все, — говорил третий. – Оно переполнено негативными эмоциями, недопрожитыми ситуациями, подавленными эмоциями. Освобождаясь от них, вы освобождаете место для Счастья. Танец Четырех Стихий – вот что нужно вашему телу. Танцуя, вы испытаете экстаз древних жриц и освободитесь от оков прошлого, от всего, что мешало вам быть Счастливой.
- Смех – это лучшее лекарство, которое всегда с собой, — рассказывал четвертый Дух. – С помощью смеха можно легко повысить свои вибрации, раскрепоститься, подняться на новую ступень и научиться смотреть на вещи легко, принимая их такими, какие они есть, а это – прямой путь к Счастью.
- Счастье не нужно где-то искать, — рассказывал пятый Дух. – Каждая из вас – это целая Планета в бескрайнем космосе, а Счастье – это полезное ископаемое в ваших недрах. Найти их, извлечь и использовать – стоит сделать это, и вы получите неиссякаемый источник Счастья!
Пять дней и шесть ночей женщины учились у Горных Духов волшебным премудростям и тут же пробовали применить их на практике. Они дышали и танцевали, смеялись и гуляли, разговаривали и поддерживали друг друга.
А когда настало время пришло, Горные Духи отправили их в тот мир, откуда они явились. Они вновь очутились у Фонтана Слез – там, откуда начинался их путь.
- Приветствую вас, о прекраснейшие из прекраснейших! – прошелестел Фонтан.
- Да, мы такие, — засмеялись женщины. – А также мудрейшие и прозорливейшие. Все сбылось!
- Вы нашли в горах Счастье? – уточнил Фонтан. – Наверное, все ноги истоптали?
- Его не пришлось искать! Мы научились находить его в простых вещах. В шелесте трав. В плеске ручья. В смехе. В каждом вздохе. И главное – в себе! Теперь мы сами – Источники Счастья. И странно, что к этому нас привел Фонтан Слез.
- Ничего странного. Тот, кто хорошо знает вкус слез, особенно ценит обретенное Счастье и вряд ли когда-нибудь выпустит его из рук. Не буду желать вам Счастья – теперь вы знаете, где оно живет.
… А если говорить лично о вас – как у вас со счастьем? Возможно, оно затерялось под ворохом проблем, под грузом усталости, под горем потерь? Тогда вам прямая дорога в Бахчисарай, туда, где шепчет свою нескончаемую песенку Фонтан Слез. Вы тоже можете загадать желание – и у вас появится шанс познакомиться с Горными Духами, чтобы получить ключи к Счастью.
Эта сказка написана давно, по конкретной ситуации молодой женщины, которая никак не могла забеременеть. Вообще-то причины могут быть разными. Но вот эта — СЛИШКОМ СИЛЬНО ХОЧУ! — встречается довольно часто. Пока имеется избыточная важность, Вселенная будет «придерживать» вас, отодвигая желаемое. ПРЯТКИ В ЧУДЕСНОЙ СТРАНЕ
Жила-была на свете, в далекой Чудесной Стране, Единорожка. В этой Чудесной Стране процветали себе потихоньку самые разные, самые причудливые обитатели, собирающиеся в совершенно невероятные коллективы. Например, стая Порхающих Башмаков. Или ансамбль Поющих Сковородок. Или секта Некусучих Клопов. В самом деле – если обыкновенному Башмаку захочется летать, Сковородке – распевать арии, а Клоп раскается и обратится к Свету – кто же может им это запретить???
Наша Единорожка была замечательной! В славном семействе Единорогов все такие. У нее было чудесное, крепкое, гибкое тело, великолепная снежно-белая грива, огромные выразительные глаза, а впереди – мощный, дивный, очаровательный рог!
Говорят, увидеть Единорога – это к счастью. И это действительно так!
Но вот кого должны увидеть Единороги, чтобы стать счастливыми? Не на свое же отражение им любоваться? Непонятно. И наша Единорожка очень часто размышляла над этим вопросом, но ответа пока не находила. Взрослые Единороги ворчали:
- Нашла, чем морочиться! Лучше бы делом занялась!
- Каким еще делом? – капризно спрашивала Единорожка, нетерпеливо роя землю изящным копытцем.
- Известно каким! Желающим являться, счастье предрекать!
- Я и так являюсь! Кто увидеть успевает…
- Вот-вот, носишься, как угорелая. Со скоростью звука! Кто ж тебя разглядит на лету?
- Это их проблемы! - беспечно отвечала Единорожка. – Мое дело – явиться, а кто счастья хочет, пусть успевает разглядеть!
- Смотри, так все интересное мимо пронесется, и не заметишь! – поучали большие Единороги.
Единорожка была очень-очень упрямой. Если она что-нибудь решала – уговорить ее повременить или изменить решение было просто невозможно! Взрослые Единороги пытались ее воспитывать, но ничего не получалось.
- Ну и ладно, — решил Главный Единорог, старейшина племени. – Жизнь – лучший учитель. Рано или поздно перевоспитает! А может, и так проживет, с упрямством. А что, бывали случаи!
Так вот Единорожка и росла, носясь по зеленым полям Чудесной Страны и не заботясь особо, приносит ли она кому-нибудь счастье. Иногда она чего-нибудь хотела – и обязательно этого добивалась! Ведь наша Единорожка была очень упорной, и у нее был крепкий рог. Она просто била рогом раз за разом в ту дверь, за которой скрывалось желаемое, и рано или поздно дверь открывалась.
Когда приходит время, все Единорожки находят себе пару. В свое время и наша Единорожка нашла замечательного Единорога, с которым носиться по лесам и полям было еще веселее.
- Ты мне очень нравишься! – сказала Единорожка своему избраннику. – Ты классный. Пожалуй, я тебе рожу Единорожонка. Так и быть!
- Ага, давай! – с энтузиазмом согласился Единорог. – Это уже целое стадо получится, еще интереснее носиться!
- Слышишь? Рожайся быстрее! – приказала Единорожка. – А я пока к ручью сбегаю, копытца почистить!
Но Единорожонок и ухом не повел. Вечером Единорожка вспомнила о нем и наморщила лобик.
- Эй, ты! Мультявка! Ты чего не откликаешься? Ты намерен ко мне являться или нет?
Единорожонок молчал.
- Говорят, это не так быстро происходит, — вспомнил Единорог. – Может, следует подождать?
- Еще чего! Не хочу я ждать. Не привыкла, — тряхнула гривой Единорожка. – Спрятался куда-то. Будем искать!
И наутро она отправилась искать Единорожонка, который дразнил ее, спрятавшись в каком-то укромном месте. Сначала она привычно понеслась стрелой, но быстро поняла, что так она точно ничего и никого не разглядит. Тогда она перешла на шаг и стала внимательно смотреть по сторонам. И оказалось, что вокруг столько интересного!!!
На краю болота лягушки занимались аэробикой. Они приседали, подпрыгивали и отрабатывали растяжку лапок, а комары гудели на все лады, создавая им музыкальное сопровождение.
- И раз, и два! – командовала Жаба. – Давайте-давайте, не жалейте себя, глядишь, и талия появится!
На пруду головастики и стрекозы занимались синхронным плаванием. Они создавали разные сложные фигуры, высовывались и ныряли, а стрекозы, прерывая воздушный хоровод, в нужный момент садились им на хвостики или на головы, создавая сложные узоры. Было это очень красиво.
- Вот это да! – подивилась Единорожка. – Сколько разных разностей, оказывается, я еще не видела в нашей Чудесной Стране!
- Я тоже не устаю удивляться, — раздался скрипучий голос неподалеку. Единорожка увидела пенек, накрытый шапочкой из мха.
- Потому что кочую! – охотно объяснил Пень. – Понимаешь, когда деревом был, стоял на одном месте. Потом пеньком стал – опять корни держат. Ну скучно же! Я в окрестностях каждую травинку изучил, с каждым камешком познакомился. Ну, я подговорил Крота-Хохотуна корни подрыть, да и дал деру. С тех пор кочую по белу свету, чудеса коллекционирую.
- Да? – заинтересовалась Единорожка. – Тогда, возможно, вы видели такое маленькое чудо – Единорожонка? Он где-то спрятался, и не выходит! А мы зовем-зовем… Вредный!
- Единорожонок? Это такой маленький, беленький?
- Да!
- С копытцами и белой гривой?
- Да, да!
- С таким аккуратным небольшим рогом на лбу?
- Да, да, да! Ну говорите же!
- Нет, не видел. И даже не слышал. Наверное, он как-то очень хорошо спрятался.
- Упрямый. В меня! – горделиво сказала Единорожка. – Но я еще упрямее! Я его все равно найду.
В этот день она так и не нашла Единорожонка и вернулась на свой берег ни с чем.
- Не расстраивайся, — утешал ее муж-Единорог. – Может, завтра?
- Не хочу завтра, хочу сейчас! – твердила Единорожка. – Так нечестно! Ух, какой упрямый!
- Может, ты не там ищешь? – укладываясь под кустик, зевнул Единорог.
- Может быть, — задумалась Единорожка.
И на следующее утро она отправилась туда, где вили гнезда Порхающие Башмаки. По дороге она опять внимательно разглядывала каждый кустик, каждый камешек, за деревья заглядывала – но нигде не мелькнуло копытце, нигде не высунулся маленький упрямый рог.
Когда она пришла, Башмаки только что проснулись и разминали крылья, выполняя фигуры высшего пилотажа.
- Ого-го! Единорог! К счастью, к счастью, — загалдели Башмаки, завидев Единорожку.
- Уважаемые Башмаки! Вот вы везде порхаете! Может, подскажете мне, где заблудился мой Единорожонок? – спросила она. – А то я зову-зову, а он никак не рожается!
- Не, не видели! Мы же совершенно оторваны от земли, мы витаем в облаках! – наперебой заверещали Башмаки. – Хватит, натерпелись! Раньше нас об землю до основания стаптывали, зато теперь нас дела земные нисколечко не волнуют!
- Может, совет какой дадите? – приуныла Единорожка. – А то ну очень хочется его поскорее найти!
- А ему-то хочется, чтобы ты его нашла? – очень разумно спросила красненькая Туфелька, свистя на бреющем полете взад-вперед.
- Не знаю, — озадачилась Единорожка. – Я не спрашивала…
- А стоило бы, — посоветовала Туфелька и унеслась прочь.
- Но как же я его спрошу, если он не отзывается? – с отчаянием воскликнула Единорожка.
- Знаешь что? Скачи вон в тот лесок, — предложил могучий Горный Башмак, величаво паря над ее головой. – Найди там Сказочную Штуковину. Она такие штуковины знает – обалдеешь.
- А как она выглядит? – спросила Единорожка.
- Да всяко разно, — ответил Башмак. – Причудливо. Я даже и описать не берусь. Ты сразу узнаешь, потому что ни на что не похоже.
До леса она добралась быстро. А в лесу растерялась. Как искать эту Сказочную Штуковину? На что она похожа? Кого бы спросить? Она медленно пошла меж деревьев, озираясь по сторонам, и тут раздался писклявый голос:
- Эй! Осторожнее! Под ноги смотри!
- Извините, а что там надо смотреть? – вежливо спросила Единорожка, пялясь под ноги, где не было ничего, кроме травы.
- Ты зашла во владения Секты Некусучих Клопов! – проинформировал голос. – Смотри, я тебе сейчас на рог перепрыгну.
Единорожка скосила глаза и увидела, что на роге восседает самый настоящий Клоп, облаченный в белую накидку из цветочного лепестка.
- За мудростью, за посвящением в Вегетарианство или транзитом? – деловито поинтересовался Клоп.
- Не знаю, — смешалась Единорожка. – Кажется, за мудростью. Я ищу Сказочную Штуковину. Говорят, она где-то здесь живет.
- Ага, неподалеку. Могу проводить, — предложил Клоп.
- Буду очень признательна, — кивнула Единорожка. – Руководите мной, пожалуйста.
- Только по дороге я буду проповедовать, — предупредил Клоп. – Мне по-другому нельзя, я обет дал, когда Вегетарианство принимал.
- Да пожалуйста, — разрешила Единорожка. – Проповедуйте на здоровье!
- Значит, так. Проповедь номер 44! Про желания, — объявил Клоп. – Желать надо уметь. Особенно в Чудесной Стране! Потому что здесь что ни пожелаешь – все исполнится. Предназначение Желаний – сбываться. Желания тоже живые! Они любят, когда с ними обращаются вежливо. Для этого надо выполнять простые правила: четко формулировать, чего хочешь; благодарить заранее; запастись Терпением. Желания сбудутся в нужное время, в нужном месте, в нужном объеме. Если Желания торопить – они обижаются и уходят в себя. Тогда надо у них прощения просить, за то, что не дал им сбыться как следует.
- Разумеется, — важно кивнул Некусучий Клоп. – Вот если тебя торопить, подгонять, не давать опомниться – ты же обидишься?
- Наверное. Я упрямая, — призналась Единорожка. – Не люблю, когда мной командуют.
- Вот и Желания не любят. О чем и говорится в проповеди №44. Был рад помочь. Благодарю за внимание. Приехали! Здесь обитает Сказочная Штуковина.
И Клоп спрыгнул с рога, а Единорожка с облегчением вернула глаза на место и осмотрелась. Место было странное. Все деревья украшены всякими финтифлюшками: бантиками, фантиками, хвостиками, шариками. Из травы то тут, то там торчали самые неожиданные предметы: шкатулки, трости, зонтики, пакетики. Причем все это не выглядело мусором – угадывался определенный смысл, только Единорожка никак не могла понять, какой именно. И везде были понатыканы двери: широкие и узкие, стеклянные и металлические, покрашенные и облупившиеся. Все двери вели в никуда и были закрыты. Вот уж точно: сказочное местечко!
- Эй! Есть кто-нибудь, я надеюсь? – несмело позвала она.
Тут же отовсюду грянул стройный хор:
- Не нааадо печалиться, вся жииизнь впередиии, вся жизнь впередиии, надейся и жди!
Единорожка глянула – и обомлела: из зеленых крон высунулись сковородки всех мастей размеров, и эта песенка явно звучала в их исполнении. Да это же Поющие Сковородки, о них в Чудесной Стране каждый слышал!
- Простите, вы можете мне помочь? – начала Единорожка. – Понимаете, я искала своего Единорожонка…
- Спешу я сквозь солнце и ветер к единственной маме на свете! – заголосили Сковородки.
- Правда? – обрадовалась Единорожка. – Вот это да! Только вот он прячется все время! И мы никак не можем с ним встретиться…
- Улетаешь, лети, пожалуйста, знаешь, как отпразднуем встреееечуууу! – тут же выдали Сковородки.
- Ой, извините, я не привыкла песнями разговаривать, — смутилась Единорожка. – Может, вы позовете Сказочную Штуковину?
- Ху, ху, е! Я скучаю по тебе! – игриво грянули Сковородки.
- Шумел сурово брянский лес, — обреченно раздалось из-за ближайшей двери. – Тихо, гордость сказочного шоу-бизнеса! Совсем оглушили…
Дверь распахнулась, и из нее показалось что-то уж совершенно невероятное. Больше всего это было похоже на изящную корягу, увешанную всевозможной одеждой: пальто, летними сарафанчиками, дождевиками, джинсами и еще бог весть чем. Венчала вешалку старомодная круглая шляпка.
- Простите, это вы – Сказочная Штуковина? – обомлела Единорожка.
- Ага. Сказочнее некуда, — охотно согласилась Штуковина. – А почему у тебя такие большие глазки?
- Ой, не сердитесь. Просто у вас тут все так необычно устроено. Я как-то растерялась, — извинилась Единорожка.
- Да не извиняйся, все теряются, — успокоила ее Штуковина. – На самом деле – ничего особенного. Просто я ленивая и чудеса люблю. Вот захочется мне внезапно, например, Новый год встречать – а у меня елка заранее наряжена. Или яблочка возжелаю – а оно вон, на елке растет. А уж в траве у меня все есть: и косметика, и конфеты, и иголка с ниткой. Ну и живенько так все, весело, не находишь?
- Ох, нахожу, — призналась Единорожка. – Даже для Чудесной Страны слишком весело… Я вот зачем здесь…
- А не надо, не трудись, слышала, знаю, помогу, — засмеялась Штуковина. – Сейчас, только одежду подходящую надену.
На вешалке активизировалась черная мантия, одев всю композицию собой и сделав ее похожей на непомерно пузатого Академика Всех Наук.
- Видишь, как удобно? – весело сказала Штуковина. – На каждый случай – свой наряд. И ходить никуда не надо!
- Да, это вы здорово придумали, — согласилась Единорожка. – Так как же…
- Фу, какая ты торопливая! – слегка рассердилась Штуковина. – Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Слышала такое?
- Слышала, только не люблю, — ответила Единорожка. – Я быстро люблю. И всегда своего добиваюсь. Я упрямая!
- Так и твой Единорожонок упрямый! – сообщила Штуковина. – В мамашу, стало быть! Вот и будете носиться – кто кого переупрямит!
- А что делать? – опечалилась Единорожка. – Я же как раз за советом пришла…
- Я советов не даю, — усмехнулась Штуковина. – За советом – это лучше к Клопам. Они умные. Я могу только в игры играть. Хочешь?
- Хочу, давайте! – обрадовалась Единорожка.
- Тогда открой эту дверь! Ну, вперед! – показала Штуковина на ближайшую дверь.
Единорожка толкнула ее копытцем – дверь не поддалась. Толкнула сильнее – с тем же успехом.
- Пытайся еще! – подбодрила Штуковина. – Как ты это обычно делаешь?
Единорожка наклонила голову и ударила в дверь рогом. Дверь содрогнулась, но не поддалась. Тогда она стала методично долбить рогом в закрытую дверь, надеясь, что рано или поздно продолбит ее до дырки.
- Мама, я здесь! – раздался звонкий голосок из-за соседней двери. Единорожонок!
Она тут же метнулась и ударила в нее рогом. Дверь распахнулась с одного толчка, за ней никого не было.
- А теперь здесь! – раздалось из-за спины.
Единорожка металась, а звонкий детский голосок слышался то справа, то слева, то сзади… Одни двери оставались закрытыми, другие – открывались, но Единорожонок успевал спрятаться где-то в другом месте. Только смех звенел колокольчиком. Ему вторил смачный хохот Штуковины.
- Остановитесь, мамаша, — попросила Сказочная Штуковина. – Ой, не могу. Да вы он с тобой в прятки играет!
- И что? – воинственно спросила Единорожка, стараясь восстановить дыхание. – Я его все равно поймаю!
- Не поймаешь, — утешила Штуковина. – В сказках знаешь как бывает? Хочешь получить другой результат – пойди другим путем. До сих пор ты его искала, а он прятался. А теперь пусть он за тобой гоняется. А ты убегай.
- Не поняла? – замерла Единорожка. – Как это убегать? Куда убегать?
- В жизнь, дорогая, в жизнь! Занимайся своим любимым Единорогом. Являйся людям – на счастье. Шагом почаще ходи – а то на бегу с кем угодно встретиться трудно, пробежишь – не заметишь. И наберись терпения!
- Да все говорят «терпение, терпение», а где его набираются? – сердито спросила Единорожка.
- Где-где… Да везде! В сказочном же мире живем… Сейчас посмотрю, где-то у меня Залежи Терпения в траве спрятаны. А, вот они, в мешочке! Ну-ка, лизни! И еще! Пока хватит… Давай-ка я тебе этот мешочек на шею повешу, про запас. Лижи его, как соль. Как только почувствуешь, что терпение иссякло – сразу лизать! Терпение – замечательное лекарство. Сказочное!
- За шепот и за крииик, за вечность и за миииг, за все тебя благодарююю! – грянули Поющие Сковородки.
- Ладно, давай, дуй домой – Единорога ублажать, — предложила Сказочная Штуковина. – И предназначение свое не забывай. Сказано тебе счастье приносить – ну и не отлынивай! А Мир тебе за это все твои желания исполнит, в лучшем виде. Все, беги, и счастья тебе!
И Единорожка пустилась в обратный путь. Только теперь она бежала уже не как раньше – а с оглядкой по сторонам, замечая все, что по дороге попадалось. И запоминала места, куда бы ей хотелось еще потом вернуться, поподробнее посмотреть. И вдруг она услышала у себя за спиной обиженный голосок:
- Мама, мама! Ну куда же ты? Давай еще в прятки поиграем?
Но она только усмехнулась и прибавила темп.
- Нет, дорогой, теперь у нас игра в догоняшки! – сообщила она. – Догоняй, вредина!
И «вредина» из всех своих сил заперебирал маленькими ножками, старательно догоняя маму.
Она была Ангелом, и звали ее Анжелика. Как и все Ангелы, она светилась внутренним светом, и вокруг нее такое же сияние разливалось. За спиной у нее были незримые крылья – и она порхала, летала, стремясь подарить свой Свет многим, принести радость, научить людей, как душой воспарять.
Поскольку Ангелу выпало жить на Земле, в обличье земной женщины, пришлось и семью завести, и детишек нарожать – все как у людей. Хотя все, да не все – ведь Ангелы к земле привязаны мало, им Вдохновенный Полет куда привычнее и приятнее, они в облаках витают и о все больше возвышенном думают.
А мужа Анжеликиного звали Илья. На ангела он был вовсе и не похож. Основательный, немногословный, даже порою угрюмый, на земле крепко стоял, словно обеими ногами врос. И мысли его были очень земные: что смастерить, где подправить, куда приспособить, как семью накормить.
Порою посмотрит на него Анжелика – и только вздохнет. Ей парить хочется, порхать, танцевать и смеяться, а наткнется взглядом на Илью – и словно крылья складываются. «И что ж он у меня такой… приземленный? Скучно с ним, и поговорить-то не о чем», — с огорчением подумает она – и летит дальше по своим ангельским делам.
А Илья ее просто так любит, всякую. Он к ней вообще некритично относился. Вот какая есть, такая и есть. С крыльями, без крыльев – все одно. Как увидел ее девчонкой, свет ее несказанный узрел – так и прикипел душой, только о ней мечтал. Не сразу, но вымечтал. Сначала Анжелика за другого замуж вышла, но Илья терпеливый был, ждал-ждал, и дождался. Приземлился Ангел на его подоворье.
А случилось-то как: сынишка Анжеликин сам его выбрал, сам подошел, сам маму уговорил, чтобы Илья стал ей мужем, а ему папой. Вот ведь как странно иногда случается: не взрослые браки вершат, а дети. Но и то сказать: Ангелы летают высоко, смотрят поверх, где уж там им мелкие детали заметить? А дети – они душой в облаках, а ножками на земле, они одновременно и в земном мире, и в небесном. Вот так и получилось, что Анжелика и Илья жить вместе стали.
Долго ли, коротко ли – родилась у них еще и дочка. Папа Илья души в девочке не чаял, пылинки с нее сдувал. И еще больше работать стал – все трудится и трудится, ни отдыха ни срока себе не дает. Да ведь и то сказать – семейство большое, да хозяйство немаленькое, всех надо приглядеть, накормить, обеспечить, обиходить.
А Анжелика тем временем все выше летает, крылья ее силу набирают и светом лучезарным наполняются. Поднимется в небеса – хорошо там, привольно, и такие мысли ясные в голову приходят! Наберется она ума-разума – и вниз, к людям, мудрость небесную передавать. Вот только иной раз сверху глянет на Илью – и опечалится: копошится он там, внизу, как муравей, дело какое-нибудь делает, а наверх и не посмотрит, даже голову не поднимет. Словно небесная высь его совсем не интересует. Ну вот как с таким жить?
И вот однажды под Новый год вышел случай один. Посмотрел Творец с небес на землю – как там у человечества дела идут, в правильном ли разрезе развиваются, не надо ли им чего… И случайно услышал он нашу пару, Анжелику и Илью.
Анжелика как раз вышла за изгородь, крылья распахнула и в небо смотрит, пристально так. И молится: «Господи, пожалуйста, объясни мне, что же это такое? Почему я своего мужа, такого хорошего, не люблю? Вернее, люблю, но как мамочка! А мне хочется женской любви, страстной, горячей! А уйти от него – так детки его обожают, как их отца лишить? Да и уважение у меня к нему огромное, ведь хороший он человек! И что же мне со всем этим делать? Помоги, Господи, вразуми!».
А Илья в это время снег у стайки чистит и тоже думает: «Эх, и чего ж я такой бесталанный-то, а? Мне Ангел в жены достался, а я ее счастливой сделать не могу. И не понять мне никак, чего ей надо? Ну, не крылатый я, так чего ж, какой уж уродился… А только мне без нее и деток наших не жизнь, они для меня свет в окошке, все готов для них сделать. Только смотреть не могу, как она страдает. И как мне со всем этим быть?».
Творец озадачился, нимб почесал и вызвал к себе Главного Бракодела – ну, это тот Архангел, который браками занимается. Ведь известно, что браки заключаются на небесах, и ни один брак мимо Небесной Канцелярии не проходит.
- Слушай, ты чего там напортачил? – строго спросил он у Архангела. – Два хороших человека, семья, дети, а мучаются! Может, ошибка какая?
- Да вы что, Господи Боже мой??? – изумился Архангел. – Не бывает у нас, Бракоделов, ошибок! Если уж кого свели – так подобрали идеально! Вы же знаете, мы исключительно с точки зрения Божественного Плана пары подбираем. Чтобы люди помогали друг другу Уроки жизненные проходить, душою развиваться.
- А какой у них там Божественный План, ну-ка, напомни мне? – попросил Господь.
- Вот сами смотрите: женщина чересчур уж от земли оторванная, большую часть времени в полете проводит. Она ж как воздушный шарик на веревочке, все в облака да в небеса… Если ее не приземлять время от времени, может совсем улететь, забыть обо всем, станет, как говорится, «не от мира сего». А то и вообще крышу сорвет, и такое бывает.
- Бывает, бывает, — согласно закивал Господь. – Сам наблюдал неоднократно.
- Ну так мы ей и подобрали идеальную пару – заземленного, крепкого, основательного, чтобы он этот «воздушный шарик» время от времени за веревочку дергал и на место водворял.
- Да, молодцы, вижу, хорошо придумано, — одобрил Господь.
- Но это еще не все! – приободрился Главный Бракодел. – Вот вы сами посудите: ее Миссия на Земле – людям Свет нести, помогать, спасать, на путь истинный наставлять. Ей когда обыденными делами заниматься? Правильно, некогда! Так мы с помощью этого самого мужа ее от всякой рутины разгрузили – ну там, по счетам платить, о пропитании думать… Он все сам сделает, а она пусть парит в это время! Глядишь, еще пару-тройку заблудших душ на Путь к Свету направит!
- Разумно, — согласился Господь. – То есть, получается, он ей условия создает, Великое Служение производит? Выходит, тоже на небесной службе?
- Разумеется, — заторопился Архангел. – Он ведь от природы тоже Ангел, да еще посильнее ее будет! Вот взгляните на него попристальнее – он же полон Любви так, что через край хлещет! Только он ее почему-то показывать стесняется, он ее под толстой шкурой скрыл. Взрослым-то и не видно, говорят – «черствый», «бесчувственный». Но детей не обманешь, они куда как тоньше видят. Они ж за ним гуськом ходят, как завороженные. Это потому что чувствуют в нем Безусловную Любовь.
- Так-так-так, — заинтересовался Господь. – Значит, он любит безусловно… А она, получается, условно?
- Пока так, — подтвердил Архангел. – Ей все еще кажется, что если бы он изменился, да стал немного другой, да выучился, да книжек умных почитал, да духовно вырос – вот тогда она бы его, может, и смогла полюбить. Вот такие условия. Но ничего – она на него смотрит и учится понемногу Безусловной Любви. Ведь такой пример перед глазами…
- Ох ты! Вот круто вы завернули! – подивился Господь. – Ну а ему, ему-то какая польза от такого брака?
- Ну как же, Господи! – удивился Архангел. – Ему самая очевидная польза! Он, глядючи на нее, увидит, что свои чувства скрывать не надо, можно о них вслух говорить, смело и открыто! И о плохих, и о хороших, потому что она же вот не стесняется, прямо говорит! Как настоящий Ангел – не делит Мир на плохое и хорошее. И он постепенно научится! А еще он должен со временем понять, что не хлебом единым жив человек, что нужно время от времени над обыденностью воспарять, потому как недаром же вы, Отче, дали им крылья!
- Да, поторопился я с выводами, — признал Господь. – Ничего вы не напортачили, а напротив – все очень тщательно продумали. Стало быть, он – ее Якорь, а она — его Крылья? Так, что ли?
- Истинно так, — подтвердил Главный Бракодел. – А в процессе совместной жизни они будут друг у друга учиться, и в конце концов придут к равновесию. Он научится летать, а она – по земле ходить. И детишкам свою науку передадут.
- Ну и молодцы вы, Бракоделы! – искренне восхитился Господь. – Ну, а что сейчас-то делать? Надо бы помочь, вразумить. Смотрю – мучаются оба ведь, страдают…
- А надо? – усомнился Архангел. – Вы, конечно, в своем милосердии бесконечны, но может, пусть сами до всего доходят, своим умом?
- Жалко мне их, — признался Господь. – Ничего с собой поделать не могу! Хорошие ведь ребята, одно слово – Ангелы. Ты бы им донес как-нибудь истину мою, а? А то боюсь, дров наломают… Такой сценарий вам испортят!
- Да ладно вам, Отче! Не переживайте вы так, сделаем. Есть тут у нас один канальчик проверенный. Мы там, на Земле, специальную бригаду сказочников завели. У нас целый отдел Небесных Ангелов им надиктовывает, работоспособные – жуть. Через кого-нибудь из них и отправим послание.
- Скажите, что, мол, Господь лично все изучил, одобрил… Пусть помогают друг другу расти, поддерживают, детишек крылатыми взращивают. Пусть она ему Свет Истины подарит, а он ее Безусловной Любви научит…
- Хорошо, вас понял, я полетел?
- Лети, сын мой! – махнул рукой Господь вослед Архангелу. – Нет, ну какое изящное решение нашли! «Он – ее Якорь, она – его Крылья». Надо бы это широко внедрить! Ведь вместе – идеальная пара получается! Просто Божественное равновесие…
Там, далеко внизу, на земле, Ангел по имени Илья вдруг отложил повседневные дела и, сам себе дивясь, устроился на диване и взялся за книгу. А Ангел по имени Анжелика вдруг подумала: «А почему я думаю, что моя любовь к нему – материнская? А может, такой и должна быть настоящая Любовь?».
А их дети, маленькие Ангелы, ничего не думали – они просто любили… В их юных чистых душах еще царило Божественное Равновесие.